Virga «Жанна»
- Жанна, вы ведь ведьма, я знаю! Думаете, этого не видно? Я вчера весь день следил за вами, и что же вы делаете? Что вы делаете??
- Вениамин, отстаньте! Лезете со своими глупыми пустяками! Чем я похожа на ведьму?? Что вы себе придумали и повторяете это без конца! Я рассержусь на вас!!! - Она грозит пальцем, то ли в шутку, то ли всерьез. Но затем улыбается, вот так. Все в порядке.
Светлые волосы и обведенные черным глаза. Зачем она их так подводит? Зачем она ТАК смотрит ему в глаза, будто она знает его и все его помыслы?.. Но надо сдержаться. Надо. Он сумрачно глядит на нее, маленькую и коренастую, с высоты своего роста и думает о том, что сегодня... опять безуспешно. Его не понимают. Сегодня он не будет больше ничего говорить. Может быть. Пора идти работать.
Двадцать девять лет. Двадцать девять лет борьбы, без сна, - будь бдительным. Будь бдителен настолько, насколько сможешь, Вениамин. Ведь Они никогда не дадут тебе заснуть. Не сейчас... Не на этом свете...
Он наклоняет голову и прислушивается. Топот каблуков затих в глубине складского коридора. Наверное, он сейчас похож на маньяка. Наверное, он действительно может сейчас причинить ей боль... Но что он может сделать???
Как спасти эту женщину, если она не понимает??!!
В горле пересохло... Сглотни, и иди работать.
Он снова почувствовал себя рыцарем в истлевших латах. Он даже мог уловить запах этого тлена, вполне ощутимый для него. Мир привычных вещей и мир его бытия, они были рядом, но ни один не мог победить другого. И самое страшное, из реального мира порой приходили такие откровения, что он начинал воспринимать их почти физически... Как в этот раз... Как...
Дьявол завлекает меня в свои тенета... и для этого послал сюда эту женщину.
Почему он решил?.. Потому что он вчера сам видел, как она, задержавшись в офисе после работы и думая, очевидно, что за ней никто не наблюдает, опустила бумаги в уничтожитель в то время как он входил... Он не вошел, но остался у двери. Зачем??
Она нравилась ему. Но он хотел все видеть до конца, все про нее. Поэтому он остался. Чтобы видеть правду. Чтобы огонь правды выжег до дна его душу, отравленную, обескровленную многодневными сомнениями. И только тогда он успокоится.
Но огонь сомнений куда больнее!..
Жанна запустила уничтожитель, а сама отошла к стеллажам, прибраться. Черная роза, искусно сделанная, лежит на столе. Откуда это?? Что это?..
("Тебе мало?.. Смотри")
("Вот, что приносят в этот грешный мир женщины")
Это брошь. Что еще?.. Раньше он замечал у нее странные серьги треугольной формы. И странный, с хрипотцой, смех... Но она курила. А почему бы ведьме не курить? Но ведь нормальные девушки не курят.
А, вот и эта к н и г а... Господи, избави...
Жанна повернулась лицом к двери.
Он тенью метнулся назад. Потом, осторожно отступая, дошел до выхода и торопливо спустился к себе на склад...
Спустя полчаса, подобрав нужный ключ, он уже был возле уничтожителя, выдвинул лоток, жадно перебирал оставшиеся внутри полоски. Но там была только чернота. Что-то черное, нечто, что было на бумаге, узко нарезанной машиной до неразличимых полос (машины, без сомнений, также всегда были союзниками Сатаны, раз исполняют свою работу столь безупречно, что я не могу прочесть ни слова)... Возможно, это были фотографии. Но ничего разобрать уже невозможно. Что ж... Ему рассказывали про такое, такие вещи святым Братьям хорошо известны... Порча - вот что это может быть. Порча на смерть. Надо еще раз поговорить с Жанной.
Она еще так молода.
Глупости. С ведьмами бесполезно говорить... Но почему-то он чувствовал себя обязанным. Он чувствовал Долг.
Потому что это касалось и его самого.
* * *
- Жанна, я хочу с вами поговорить... Это срочно.
- Вениамин. Послушайте меня. - Почему ее глаза кажутся ему больше, чем обычно, большими, чем они есть?.. - Вениамин. Вам нужно отдохнуть. Я сегодня поговорю с Петром Борисовичем, он отпустит вас на один день. Я вижу, у вас температура...
Откуда она знает? Как она почувствовала?
- Да вы просто весь горите. Вот, у меня... сейчас. Вот аспирин,- Жанна протянула ему белые таблетки в упаковке. Он вздрогнул, будто очнувшись. Потом взял предложенное, медленно и, как она отметила, несмело.
- Можете идти домой. Я передам начальству, что вы заболели. Не бойтесь, хотя вы работаете у нас всего два месяца, вам за это ничего не будет. Это нормально, со всяким может случиться.
Он кивает: "Спасибо". Слишком. Это слишком. Я могу теперь идти?
- Да... Вениамин!
Он оборачивается на голос.
- И, я вас очень прошу... оставьте все эти глупые разговоры про ведьм, хорошо? Мне правда уже надоело.
Ну почему она так добра... Он набирает в легкие побольше воздуха, и:
- Жанна, я...
- Ну вот, опять! Замолчите. Идите отдыхать. Мне нужно идти тоже.
Он уходит.
* * *
Ободок любимой черной кружки выглядит роковым дымящимся полумесяцем... Душный августовский вечер. Жесткая щетина на подбородке врезается в сухую мякоть ладони. Лоб горит. Как же болит голова...
Злополучные таблетки лежат на столе перед ним, нетронутые.
- Дьявол, да не искуси меня...
"Как жалок твой голос..."
- ...Да не оставь меня, Отец, в час страданий моих... Не бросай верного раба и воина Своего в смертельном вражьем искушении, пожирающем вещую душу...
Трудно говорить. Трудно пережить. Перед ним - образ Жанны, словно огнем выженный из темноты. Он окружен пылающим обручем...
Если я все-таки приму их...
В доме нет лекарств, он знает это. Ему всегда помогали только молитвы и пост. Он также знает, что он никогда еще ТАК не болел... Или ему кажется?
Что это?.. Лица святых, иконы, что сурово взирают на него со стен, давно знают, что. Они говорят тебе, что надо решиться. Нужно действовать решительно... Воин Господень, ты не должен ни секунды сомневаться.
"Но что я должен сделать с этой женщиной??..." - почти кричит Вениамин, содрогаясь от озноба. Словно яркие солнца, смотрят на него пристально святые, и молчание их сводит его с ума...
Образ Жанны горит неподвижно в воздухе.
"Ты должен... обратить ее в Веру Господнюю..." Он слышит это, или ему чудится??..
Должен открыть перед ней праведную жизнь, жизнь без греха ведовства. Он должен будет привести ее сюда, показать ей, сказать ей всю правду. Тогда, может, еще не все кончено... для нее. И для него...
"Ведьма! Ведьма!.."
Изыди!..
Но он так слаб, что не может прогнать даже образ. Значит, она сильнее. Он побежден темными силами, его тянут на погибель... Сколько ему осталось?..
Голоса святых вновь тихо звучат у него в голове. Ему кажется, что они совещаются, возможно, решая его скорбную участь.
Он проваливается во тьму, давно уже не понимая, жив ли он или уже находится по ту сторону бытия... Возможно, он умирает...
Он протягивает руку, нащупывает на столе таблетки...
Голоса разом взвиваются в едином вое ужаса.
- Я знаю! - кричит Вениамин, - Но если я не приму лекарства сейчас, я могу умереть, и кто тогда будет защищать Веру?? Возможно, это не греховный соблазн, это просто лекарство! Может, она всего лишь хочет мне помочь...
От произнесенного - ледяной ужас. По спине побежал пот.
Призрачная Жанна, казалось, впервые взглянула на него - сверху вниз, не как в жизни, - и улыбнулась...
- Ведьма!.. Слушай меня, Ведьма!... Я не боюсь тебя! Я только.., это ничего не меняет! Ты должна знать!..ничего не меняет для меня!..
Святые в возмущении. Он видит их гнев. Сегодня он будет всю ночь молиться и петь псалмы, чтобы очистить себя от своего греховного поступка. Чтобы не причинять горя Отцу. Чтобы никому не причинить вреда.
* * *
Снова утро.
Было очень странным обнаружить себя живым, на рабочем месте. Он разгружал фургоны, одну за одной снимал коробки; вокруг него суетятся десятки расторопных рабочих муравьев в комбинезонах, таких же как он, и до него доносятся их разговоры, смех, шутки и ругательства, и он даже изредка отвечает сам. Вчерашнего наваждения как ни бывало, но... Крошечный уголек, частичка плотоядного огня, остался на самом дне души. Он-то и жег его медленно, изнутри, вызывая растущее беспокойство...
Что, если вчерашнее лекарство все-таки было зельем?..
А, вот и она идет...
Вениамин выпрямился.
Сердце больно застучало о грудную клетку, в желудке посасывало.
Она заговорила с ним, приветливо улыбаясь; и голос ее звучит так ласково:
- О, я вижу, вам полегчало? Помогло лекарство?
- Да...
- Но вам вроде бы все еще нехорошо. Температуры нет?.. Дайте, я посмотрю.., - Рука ее вдруг очутилась на его лбе прохладной льдинкой. Как холодна ее рука!.. Но почему??
Вениамин отшатнулся, чуть не потеряв равновесие.
- О, Господи! (Не смей произносить Его Имя!..) Да, вам все еще плохо. Вам надо бы...
- Не надо, - Как он нашел в себе силы ответить?.. - Я... здоров.
Она смотрит на него удивленно, уже с самым настоящим беспокойством.
- Но...
- Я... Мне надо просто прийти в себя. Мне было очень плохо вчера... это правда. Спасибо,.. Жанна...
Она пожимает плечами, затем, склонив набок свою белокурую голову, смотрит на него как-то загадочно.
- У вас в семье какие-то проблемы? О нет, это совсем не мое дело! - как бы вовремя опомнилась, сконфузилась вся.., отчего? - Простите...
- Моя семья... они всегда рядом со мною, - процедил Вениамин глухо, - Послушайте, Жанна, вы и правда очень добры ко мне, я очень ценю вашу помощь. Спасибо.
- Да. - прерывает, - Может быть, вам надо к врачу? Я...
- Нет. Мне очень нужна одна вещь. Жанна, - Как у него хватает смелости?.. Надо продолжать, возможно, сейчас все получится как надо... Надо быстро придумать что-то: - Жанна, мне очень нужна ваша помощь, мне нужно, чтобы вы пришли ко мне домой...
Удивлена:
- Но зачем?.. Я хочу сказать, мы не настолько знакомы, чтобы так вот сразу приглашать меня в гости... Я имею в виду, это так неожиданно для меня. И я...
- Все не так, что вы подумали, - Озноб уже начинает бить его, лишь бы она не заметила, как дрожат его руки, - Это совсем не то. Вам нечего бояться. Я очень хочу, чтобы вы мне помогли.
- Да, - смеется, - Но, а в чем дело-то?..
(Нельзя останавливаться, продолжай. Говори что угодно, лишь бы она согласилась пойти с тобой.)
- Я... У меня очень большие неприятности. Все эти... разговоры про ведьм - это отсюда... Жанна, давайте пройдем в другое место, нам надо серьезно поговорить.
Кивает, пожимая плечами... Испуга нет; возможно, она просто его глубоко прячет? Не исключено...
Тихо. Глухой коридор. Тусклые пыльные лампы неприятно жужжат над головой.
- Так. Что у вас случилось?..
(А вот это уже похоже на то...
Внезапно ледяной страх нахлынул на Вениамина. Почему ее глаза так внимательны?.. Что я ей отвечу? И... Здесь совсем никого нет!..)
Кроме них двоих.
- Вениамин? - Трясет его за руку, - Что с вами случилось?..
Выходит из оцепенения. Начинает говорить.
- Я тут подумал, Жанна,.. что вы можете мне помочь в одном деле. Это очень личное. Понимаете, я долго наблюдал за вами. Я знаю, что это нехорошо. Но поймите, если бы я этого не делал, я бы ничего не заметил.
- Чего?
(Показалось ли ему, что она как будто бы вздрогнула?)
- Я... сейчас я расскажу. У нас... есть время?
- Да.
("Теперь она точно не уйдет. Ты поймал ее.")
- Я знаю, что вы интересуетесь книгами. Очень древними книгами...
Пытается прервать его...
- Нет. Я ни в чем вас не обвиняю. У меня самого... есть такие книги.
О! Сколько неподдельного интереса он читает в ее взгляде!! Продолжай...
- Да. Они достались мне по наследству...
- Но мои книги - они не мои... Я беру их в библиотеке...
- Это не важно! Вам... хотелось бы их получить,.. насовсем?
Ее глаза округляются, как у ребенка:
- О да, если вы... Но откуда они у вас? Ах да, вы сказали, что по наследству... А кто... Мне бы хотелось на них сначала посмотреть.
- Конечно, я покажу их, - Так холодеют конечности... так он еще не врал никогда... Необходимо будет после очиститься, - Это и вправду очень редкие книги. Мне они не нужны.
- Но, постойте, вы, кажется, говорили о какой-то помощи?.. - Зачем только она вспомнила?
(Да!.. Что с этим??)
- Да, мне нужна от вас помощь... Видите ли... эти книги, там есть вещи, которые касаются... моей будущей судьбы, меня лично, но я не могу верно истолковать эти откровения, боюсь ошибиться... Все это очень меня тронуло, поэтому это для меня так важно. Я долго искал человека, который мог бы мне в этом помочь.
Понимая, что все звучит так, как будто бы придумано на ходу (неплохо еще придумано, его ведь всего колотит нервная дрожь, которую ему удается подавлять лишь безумным усилием), он тщательно изучает выражение ее лица и, кажется ему, что он видит легкие брызги смеха в карих глазах Жанны, кажется, что она уже все поняла, догадалась про его ложь, и наверное... но все зависит от того, что она решит предпринять в ответ на это... как отнесется... что ей нужно самой... Но все это может...
- Понимаю. Вот почему это так взволновало вас. Не беспокойтесь, я приду к вам посмотреть эти книги, и мы вместе попытаемся разобраться в этих записях.
Точка. Воистину, неиссякаемы силы, которые придает благородный Святой Дух...
Важно, чтобы не было видно, как гора рушится с плеч.
- Когда?
- Не сегодня... Я думаю, завтра. Хотя, если я предупрежу Инну, это моя соседка, чтобы отвечала на все телефонные звонки... Наверное, завтра точно можно. Давайте завтра.
- Да. Я буду ждать.
- Договорились.
* * *
Тишина. Серая тишина.
Почему такое ощущение, что на руках осела легкая пыль?.. Он же все сделал правильно, он договорился с Жанной. Но почему молчат святые? Почему он не слышит их голосов??.. Почему такое чувство, что только что нажал на кнопку, отдающую приказ об отправлении на казнь далекого, незнакомого, ни в чем не повинного человека?..
Наверное, это все из-за той лжи. Ложь (даже ложь во имя Спасения) разгневала святых, и они лишили его своих мудрых наставлений, без которых он не может сделать и шагу. Это наказание за грех. Нужно пережить его достойно; нужно молиться много дней не переставая, чтобы тень греха больше не омрачала светлого Божьего лика... И его собственной совести.
Но эта пыль... Так похожая на прах... тысяч врагов, ведьм, отступников и предателей, сожженных во все века во имя Господа... Почему, когда Вениамин закрывает глаза, он сейчас видит только эту бесконечную розовато-сизую пыль, остывшую сухую лаву, устилающую весь путь наверх до небесного града... Наверное, снова коварно поднялась температура. Вениамин потрогал свой лоб, машинально вытер руки о свои темно-серые спецовочные брюки... Это пройдет. Как только он введет Жанну в свой дом, она сразу все поймет. И он постарается, чтобы она поняла его верно. Вчера он все приготовил. Ну а если нет,.. он приложит все свои усилия, весь свой дар убеждения, он призовет на помощь святых - ради такого великого дела они не откажутся ему помочь!.. И он поможет им спасти еще одну заблудшую душу, отбить ее из цепких демонских когтей.
Вениамин почувствовал, что очень ослаб. Потому что сейчас он был один на один с собой. Под жестоким ветром сомнения гнулась, как молодое тонкое деревце в открытом поле, его зябнущая душа. Он не понимал, почему его одолевают такие странные предчувствия, когда сегодня, в этот день, он озолотит чертог Отца еще одной спасенной им жизнью.
"Воин Господень всегда начеку, всегда в лишениях и страхе, но вера его непоколебима."
* * *
Они с Жанной идут домой.
Еще светло, золотой августовский вечер. Еще светит солнце.
Молчание. Внутри и снаружи.
Наконец она поднимает голову:
- Не могли бы вы рассказать поподробнее об этих книгах?.. Сколько их?
- Восемь...
- А как они называются? Хотя бы некоторые из них, вы же наверняка знаете?
- Я не мог прочитать заголовки... Одна из них точно такая, как одна из тех, что были как-то у вас...
- Да?..
- Сейчас... Там на обложке знак, похожий на вилы. Вилы с тремя зубцами.
- Не помню такой... (Хватит притворяться!..).. А, нет! Была. Что-то про культы мертвых, если я не ошибаюсь. Сколько нам еще идти?..
- Минут пятнадцать. Видите ли, туда не ходят автобусы и я всегда добираюсь только пешком.
- Жаль. Вы далеко живете.
- Я привык ходить пешком. Вы знаете, Жанна, ведь первые посланники Христа преодолевали на своих ногах огромные расстояния, лишь для того, чтобы донести до людей Правду.
- Да, да. Конечно. А вы, Вениамин, что, сильно верующий?
(Сильно верующий... как сказано-то.)
- Да. - коротко ответил он. - Я верую лишь в то, что знаю сам.
- Наверное, чтобы чему-то верить, надо знать очень много...
- Не смейтесь, Жанна. Верование всегда подразумевает глубокие знания. Я черпаю их из своей веры.
- А я - из книг...
- Из ваших книг?.. - Спокойно, спокойнее... Так нельзя. Это пройдет, но сейчас нужно много терпения с этой женщиной, - Да, в ваших книгах содержатся определенные знания, - Нужно только спокойнее, аргументировать, - но эти знания... не относятся к нашему, живому духовному миру.
- К какому же?
Она чуть замедлила шаг и пристально посмотрела не него.
Он моментально понял свою ошибку и попытался замять неприятную паузу.
- Понимаете, Жанна... Пойдемте, - махнул он рукой дальше, - ...Эти книги, там так много написано таинственного, непонятного мне, что я решил обратиться к вам... как к специалисту.
Она чуть оттаяла, засмеялась:
- Ну, такой уж я специалист...
- Как бы ни было, вы понимаете их намного лучше, чем я, - Кажется, удалось поправить ситуацию, - Эти книги на самом деле очень беспокоят меня. Моя дальняя родственница, прапрабабка, была ведуньей - Какая ложь!!!.. - И, знаете, деревенские жители не поняли ее намерений, какими бы они не были, и они ее казнили...
- Какой ужас!!..
- Да, тот случай даже попал в газеты...
(Для достижения блага все средства хороши, не так ли, Вениамин? - Отойди от меня, Нечистый! Теперь я вижу: это ТЫ нашептываешь мне греховные послания!.. Знай! Я поборю тебя!)
- ...и было много пересудов по этому поводу. Но в нашем роду с тех пор остался след...
(После таких заявлений в твоем роду точно останется след! ;) - Замолчи!!)
- ...Который наложил проклятие, к огромному сожалению, и на меня. Вот поэтому, Жанна, я и думаю, что в ведовских книгах моей бабки содержится противоядие от моей напасти. Я решил, что вы тоже занимаетесь ведовством...
- Ну что вы, - смеется, - куда мне до этого!..
- Не важно. Но вы, и только вы, можете мне помочь.
Она задумалась (О чем ты думаешь, Жанна?):
- Как все интересно... А вы не пробовали обращаться ко всем тем колдунам, что дают объявления?
- Я не доверяю им. А вам я верю.
Жанна нахмурилась, морщит лоб:
- Не знаю, что и сказать... Что ж... Надо посмотреть на книги...
- Вот и мой подъезд, Жанна.
* * *
Сейчас. Скоро все откроется, и придет Расплата.
Они поднимаются по подъездной лестнице на нужный этаж, продолжая беседу. В окна спокойно льет свои лучи вечерний свет. Но в подъезде по-прежнему душно и темно.
Жанна чувствует холодок, ее обнаженные руки покрываются "гусиной кожей". Это оттого, что в подъезде прохладно. Нужно было накинуть жакет... впрочем, ладно. Она пожимает плечами и спешит за Вениамином наверх... Догнала.
- А кто такая Инна?
- Это моя подруга, мы на двоих снимаем квартиру. Мы с ней вместе учились.
- Она тоже... читает книги?
- Нет, ей это вообще не интересно. Она любит танцы и мужиков.
- Что же тогда у вас общего?
- Ну... она просто хороший человек. Жизнерадостный. А я могу и не разделять ее привычек. С ней просто весело общаться.
Ей кажется, что Вениамин вновь замыкается в себе, он стал мрачен.
Перед дверью.
- Вениамин, а у вас нет жены, детей?
- Нет.
- Иначе вы не пригласили бы меня? - кокетничает.
- Да, это было бы трудно.
Входят в комнату.
- Ой... Как у вас... странно... - Жанна с изумлением осматривает стены, сверху донизу покрытые иконами, изучает лампады с уютными багровыми огоньками, в чашки которых с утра налили масла, пучки полыни под потолком, высокий иконостас в углу...
Она поворачивается к хозяину:
- А где книги?..
- Подождите, всему свое время. Пойдемте сначала на кухню, попьем чаю немного.
Его снова легонько начинает колотить нервная дрожь. Он выходит из комнаты.
Жанна проходит за ним в кухню. Вениамин приостанавливается, пропуская женщину вперед, поворачивается и говорит иконам тихо, чтобы она не слышала его слов:
- Я привел Ее...
* * *
В кухне - скупое освещение голой лампы под потолком. Жанна хмурится, тусклый желтоватый свет разъедает глаза, даже излишне простая обстановка, кажется, уже слегка ее тревожит. Садится на стул, но руки почему-то сжимаются вместе непроизвольно. Поза защиты. Зачем же она вообще пошла сюда?..
Вениамин чувствует это. Надо торопиться, иначе она покинет его... навсегда.
Он поворачивается к ней.
- Жанна... Послушайте. Вы должны понять...
Она вскидывает брови.
- У меня нет никаких книг.
Прежде чем она ответит, перебивая ее, продолжает, с усилием:
- Я привел вас сюда совсем не для этого...
- А для чего же тогда?..
Жанна резко вскакивает.
- А... понимаю.
- Ничего не понимаете!.. - Его голос срывается почти на крик, - Вы... вы ведьма.
- Нет!.. Не смейте трогать меня!
Он преграждает ей путь руками. Жанна отпрянула, медленно отодвигается вглубь кухни, не спуская с него горящего гневом взгляда. Вениамин не двигался.
Лампа под потолком неожиданно начинает мигать, потом меркнет до слабого, коричневого свечения. Жанна в углу, бледная, одни глаза - огромные, черные, они кажутся ему особенно зловещими. Вениамин ждал.
Жанна тяжело дышит. Ее тоже начинает бить дрожь.
Даже в кухне есть иконы - огромный, почерневший, закопченный от грязной плиты и жирной лампады образ неизвестного святого, кажется, тоже устремил на Жанну свой взгляд.
- Что вам от меня нужно?.. - цедит она, и воздух застревает в горле жестким комом. Только сейчас она чувствует, что все в квартире пропахло ладаном, и от тяжелого запаха начинает щекотать гортань, запах душит ее, мысли заслоняет туман страха.
Он стоит в дверном проеме - окаменевшей статуей самого себя. Статуей, какими украшают иные храмы... Но глаза у этого изваяния были живыми. И были они пугающи ясными.
- Ведьма... должна покаяться в содеянных... грехах, - доносится до Жанны голос. То ли голос Вениамина, то ли... кого-то другого, кого она не видит, она не может разобрать из-за сковавшего ее оцепенения.
- Вениамин.., вы ошибаетесь, - выдавливает она одними губами. Но, кажется, он не слышит ее. Сейчас он приблизится, и тогда... Что станет с ней?
Но Вениамин не двигается. Чего-то ждет или.., не решается к ней подойти?..
- Ты должна покаяться, - слышит Жанна повелительный голос, но она не видит, чтобы его губы двигались. Кто это говорит?.. Ей дурно, сознание начинает уходить...
Вениамин видит, что женщина медленно сползает по стене, ее глаза закатываются... Он знает, что это начало, и не торопится подходить.
Вместо этого он берет с полки молитвенник, открывает его и начинает вслух читать.
Жанна упирается головой в стол, цепляется за последние реалии этого мира...
Голос гулко гудит в голове, приказывая...
Вениамин поднимает глаза, смотрит на нее. Жанна больше не двигается.
Потом вновь принимается за книгу.
Что происходит потом...
Вениамин видит поверх своего черного томика, что Жанна, неподвижно сидевшая у стены, поднимает голову и смотрит, смотрит пристально на него. Ее глаза горят как угольки, укоризненно, злобно. Вениамин кашляет, судорожно перелистывает страницу и продолжает нараспев читать, повысив свой голос. Жанна все молчит. Вдруг... он не знает, как это произошло - шорох, удар в живот, она бросилась на него из-под стола, один стремительный бросок, и Вениамин уже лежит на полу... в затылок ему остро впилась курительница, которую он в падении задел... Темнота, Боль... тьма, где нет никого... где же вы все? где ты,.. Отец... приди...
* * *
Для Жанны это время тянется бесконечно долго. Вот она очнулась от забытья, с тяжким стоном открывает глаза. В голову как будто налили мутной теплой воды. Медленно оглядывается... Что случилось? Где она? Сколько прошло времени?..
Вдруг вспоминает. Пытается порывисто вскочить, но как будто сильная рука дергает ее тело обратно, на пол, словно мешок с тряпьем. Слабость продолжается минуты. Она неподвижно сидит на полу возле стола, иногда содрогаясь от нервной дрожи... Где тот человек? Куда ушел Вениамин? И только святой напротив на стене смотрит на нее - уже не укоризненно, а мертво и тускло, глаза погасли, в них жизни нет...
Встала. Наконец; ноги будто чужие.
- Вениамин?.. Где вы?..
Нет ответа.
Она идет в комнату.
Что это?.. Какой липкий под ногами пол... Остановившись и присев, Жанна зачерпывает жидкость, подносит пальцы к глазам (здесь темно и едва ли что-то можно разобрать)... Ржавчина. Нет. Это не ржавчина...
Она берет одну из лампад и, спотыкаясь, обходит комнату. Возле противоположной стены лежит то, что она думала там найти. Он мертв, уже несколько часов: череп пробит бронзовыми выступами курительницы, на которую он упал. Тишина и дым вокруг - фитили утонули в масле и теперь чадили, запах вызывал тошноту. Похороны, лучше которых и не придумаешь.
Словно сломленная, Жанна оседает рядом с мертвецом на пол, прямо в разлитую темную кровь, и начинает думать...
Нет, не о том, что же произошло.
Она вспоминает, как еще недавно, несколько недель назад, выписывала под залог в читальном зале городской библиотеки для своей тетки-филолога, приехавшей погостить, книги со специфическим содержанием и смыслом, в которых она не поняла ровным счетом ничего; как вечерами тетя очень интересно и увлекательно рассказывала о том, что в них написано, об удивительном древнем языке со сложной фонетикой и структурой, в котором каждая буква, каждый иероглиф означал целое понятие или даже историю, а они с подругой с удовольствием слушали - Жанна многое вынесла из тех таинственных вечерних бесед... Как изменилось выражение лица рабочего по имени Вениамин, когда он случайно заметил одну из таких книг в раскрытой Жанниной сумке... Как на ее недавний день рождения Инна, обычно предпочитающая яркие броские вещицы и безвкусные наряды, вдруг подарила изумленной и сбитой с толку Жанне эту старинную брошь из черненого серебра, а на вопрос, откуда та ее достала, лишь значительно и хитро подмигнула подруге - и не слова больше. Как потом вечером ей позвонили и сообщили, что Инна насмерть разбилась на машине вместе со знакомым приятелем; как после немноголюдных похорон она долго приходила в себя, и, чтобы не сойти с ума от отчаяния и одиночества, стала разговаривать с покойной и вести себя так, как будто бы они еще продолжали жить вместе... Как, имея в своем распоряжении только капли сведений и то, что рассказала тетка, пыталась прибегнуть к помощи этих книг, как повторно брала их в библиотеке, перечитывала, надеясь найти ответ, чтобы вновь хоть на миг увидеть живой свою подругу... и как однажды, кажется, даже услышала ее голос... Как, чтобы никто не претендовал на место в ее жилище, платила каждый месяц за двоих, а всем, кто знал о существовании на свете Инны, объясняла, что та "где-то опять болтается, никак не могу до нее дозвониться"... И так, успокаивая себя, боролась со своими страхами в одиночку. Пока... пока на ее пути не встал этот мрачный молодой человек с архаичным именем и устремлениями, которых она не могла понять.
"Ж А Н Н А ..."
Она шарахнулась, услышав свое имя. Каблуки скользят по липкой жидкости...
Ч т о это?..
"Жанна, послушай меня..."
Теперь этот голос горячим ветром тек у нее внутри, но в то же время и заполнял пространство комнаты. Она схватилась за голову, сжала ее.
- К т о ты?..
"Жанна, ты ничего не знаешь... Не бойся, Жанна..."
"Это... т ы ?"
"Ты так молода, Жанна... Ты всегда должна быть..."
"Что ты говоришь?? О чем ты??"
"Не нужно больше плакать, Жанна... Пойдем со мной, будь тем, кем тебе давно суждено было быть..."
"Но ты же... ты умерла!"
"В этом нет правды... Здесь - это не т а м ..."
"Я совсем не понимаю тебя! Кто ты на самом деле? Кто?"
"Кто т ы на самом деле... Одна из нас, Жанна. И тебе пора домой... Лети с нами. Я покажу тебе, где настоящая жизнь, в чем настоящая Правда..."
"Я больше... не знаю, где мой дом..."
"Ни о чем больше не беспокойся... Я выведу тебя отсюда..."
И Жанна, шатаясь, поднимается на ноги. Доходит до дверей, с трудом поворачивает ручку; но в последний момент оглядывается на иконы. Томные печальные лики в золотых окладах тихо дремлют в полумраке, их нарисованные глаза смотрят лишь в безграничную пустоту. Никого нет дома... Жанна протискивается в дверь и, затворив ее за собой, спускается вниз по лестнице. Голос тихо напевает какую-то нездешнюю песню. Глухая ночь на ступенях. Белая луна высвечивает на стенах квадраты. Одежда Жанны вся выпачкана в крови ("как же я теперь появлюсь на людях?.."), но это не важно...
Почему-то еще сейчас вспоминается тот эпизод, когда она попыталась скопировать страницы тех книг, но в ответ получила лишь грязные черные листы бумаги. Ксерокс засорился; и ей пришлось пустить все под нож, чтобы не рассердить начальство... Тогда ей еще показалось, что из-за приоткрытой двери за ней кто-то следил. Возможно, это был Вениамин, но теперь... он остается там, в своей квартире.
"Идем, Жанна..."
Она остановилась на пороге подъезда в ожидании, с каким привыкла стоять на автобусной остановке... И легкий ветер подул с вышины, заструился по мокрому Жанниному лицу...
* * *
КОЛОНКА ПРОИСШЕСТВИЙ за 29 августа с. г.:
Неожиданную и страшную находку сделали в ходе проведения оперативно-следственных мероприятий сотрудники правоохранительных органов в одной из квартир дома 25 по улице Лесная. Прибыв по вызову жильцов, они вскрыли дверь квартиры и проникли внутрь, так как на звонки им никто не открывал. В жилом помещении сотрудниками милиции был обнаружен труп гражданина Терентьева Вениамина Викторовича, 29 лет, проживавшего в данной квартире на правах съемщика; как предполагают, Терентьев, два месяца назад прибывший в область, был также известен как "Пономарь", на счету которого более двух десятков убийств на религиозной почве, совершенных с особой жестокостью в различных населенных пунктах страны в течение последних семи лет. На этот факт указывают и некоторые улики, найденные позднее следственными экспертами на месте трагедии, а также большое количество икон, в числе которых и иконостас, выкранный им из обители при Таганрогском монастыре в 1999 году. Смерть Терентьева наступила более двух суток назад; по всей видимости, он подскользнулся и неудачно упал при отправлении очередного религиозного культа. Как сообщают эксперты, в квартире на момент происшествия могла находиться и очередная жертва "Пономаря", которой, по всей видимости, удалось сбежать. Но поиски возможного свидетеля пока не приносят результатов...
* * *
КОЛОНКА ПРОИСШЕСТВИЙ за 31 августа с. г.:
Сотрудниками милиции на Рудниковском бульваре задержана женщина, которая привлекла их внимание своим неадекватным поведением. Как сообщается, женщина была одета в разодранный летний костюм, весь перепачканный засохшей кровью и грязью. Она медленно шла по улице, когда ее остановили сотрудники милиции и попросили предъявить документы, которых у нее не оказалось. При задержании женщина, чью личность удалось установить позднее - ею оказалась 32-летняя Жанна Ратмина, сотрудница одной из частных фирм, - не произнесла ни слова; она лишь только загадочно улыбалась...
© 2005