Кибернетика ставит вопросы

Источник: журнал «Наука и жизнь», №5, 1962 год. Автор: академик Э. Кольман (Чехословакия)

Кибернетика, как наука о процессах управления в машинах, организмах и их объединениях, имеет три главные функции, которые знаменуют собой великий, революционный переворот в деятельности и взглядах людей и открывают блестящие перспективы перед человечеством.

Во-первых, кибернетика является важной теоретической основой максимальной комплексной автоматизации промышленного и сельскохозяйственного производства, транспорта, торговли, домашних дел, исследовательских работ. Тем самым она способствует освобождению человека от утомительного и скучного механического умственного труда. Эта функция кибернетики сейчас выражена сильнее остальных. Но даже здесь мы очень далеки от исчерпания всех её возможностей, которые превосходят любые наши нынешние представления.

Во-вторых, кибернетика дала биологии и медицине новые методы изучения биологических процессов, включая механизм наследственности и целесообразного воздействия на неё, распознавание болезней и их предотвращение и т. п. Эта функция в последнее время ускоренно развивается, о чём свидетельствует прошедший Международный конгресс кибернетической медицины в Неаполе и успехи Советского Союза.

В-третьих, кибернетика чрезвычайно расширяет возможности изучения психических явлений (в особенности в сочетании с энцефалографией). Поэтому она, видимо, станет в будущем важным фактором преобразования всех наук, связанных с исследованием самого сознания, умственной деятельности, и прежде всего преобразования психологии, психиатрии, педагогики и гносеологии (теории познания). На развитие одной из таких отраслей – логики – кибернетика уже оказала не меньшее влияние, чем на прогресс математики. Вообще же к выполнению третьей функции кибернетическая наука только приступила, хотя как раз тут следует ожидать самых больших, самых глубоких перемен.

Итак, кибернетика имеет, а в будущем будет иметь ещё в неизмеримо большей степени огромное прогрессивное значение для развития человечества. Однако она, как и любое другое явление, характеризуется и некоторыми теневыми сторонами, несёт с собой определённые опасности людям. Часть этих опасностей обусловлена биологической, а часть – социальной сущностью человека. Ясно поэтому, что учёные не могут оставаться равнодушными к судьбам кибернетики и результатам её развития. Уже теперь надо осознать возможность некоторых вредных последствий в данной области и искать способы их предотвращения или преодоления. Речь идёт, следовательно, о том, чтобы кибернетика как можно скорее и шире распространилась и укоренилась во всех направлениях и отраслях, и одновременно о том, чтобы заранее было исключено её возможное неблагоприятное влияние.

Надо сказать, что использование кибернетики довольно часто встречает пассивное сопротивление представителей тех научных дисциплин, которые традиционно далеки от математики. Такое сопротивление можно объяснить рядом причин. Но прежде всего это – незнание, непонимание, а иногда и нежелание понять огромную важность новой науки, её средств и особенно методов. Здесь мы сталкиваемся с самым обыкновенным консерватизмом: работали, мол, до сих пор без кибернетики, и всё шло хорошо, зачем же нам переучиваться, тем более, что такая перестройка – дело очень сложное. Прикрывается же подобное нежелание принять и использовать новое – «идеологическими» доводами. Говорят, что-де при использовании кибернетики, биологии или экономических науках мы имеем дело с механицизмом, сведением высших форм движения к низшим.

Конечно, некоторые западные философы, естествоиспытатели и инженеры ошибочно отождествляют работу кибернетических машин с функционированием человеческого мозга, хотя в действительности они являются лишь моделирующими автоматами (и то – частично). Встречаются и попытки свести биологические или какие-либо иные сложные закономерности к кибернетическим, то есть более простым. Однако из всего этого совсем не вытекает, будто не нужно применять кибернетику во все новых и новых областях науки и практики. Её надо продвигать во всех направлениях как одно из основных технических средств создания материально-производственной базы коммунизма – фундамента коммунистического общества.

Что касается возможных вредных явлений, связанных с кибернетикой, то к ним относятся в первую очередь некоторые интеллектуальные течения, вызванные или стимулированные её возникновением. Зарождение новой науки было использовано для проповеди не только видоизменённых механистических взглядов, но и позитивистских положений о якобы превосходстве основного кибернетического понятия, понятия «информации», над категориями и материи и духа. Так называемая «семантическая» философия считает, будто ответ на вопрос, мыслит ли машина, может быть любым в зависимости от того, что понимать под «мышлением» (подобно, например, тому, как мы можем условиться, что между «кошкой» и «столом» нет разницы, поскольку оба они «четвероногие»). Спиритуалисты, со своей стороны, опираются на кибернетику для «доказательства» бытия божия (без божественного провидения люди, мол, не изобрели бы счётно-вычислительных машин). Многие реакционные буржуазные идеологи воспользовались успехами новой науки в пропагандистских целях. Они угрожают бастующим, что их заменят автоматы, расхваливают идею «кнопочной войны» и т. п. Очевидно, что все эти выступления приносят реальный вред обществу, и потому с ними необходима постоянная, последовательная и решительная борьба.

В капиталистических странах довольно широко распространено мнение, согласно которому кибернетические автоматы могут выйти из-под контроля людей, поработить и даже истребить человечество. Романы, рисующие страшные картины в этом духе, усиленно рекламируются в США и ФРГ. С несколько иным вариантом такого же взгляда выступает и Норберт Винер. В одной из лекций, прочитанных в Праге, он высказал сомнение в том, может ли кибернетика принести людям счастье. Рассуждал Винер при этом следующим образом. Чем кибернетические машины совершеннее, чем более сложные задачи они решают, тем выше их чувствительность к помехам. Работать с подобной машиной может только человек, высоко и всесторонне образованный. Однако ему не захочется, вероятно, вообще делать это даже те несколько часов, которые займут данные операции, ибо руководствоваться он будет исключительно своими прихотями и влечениями.

Разумеется, опасности такого рода мнимые, выдуманные. Это чистейшие пессимистические химеры, являющиеся отражением тех социальных, политических, идеологических условий, в которых живут и работают их создатели. Возникают подобные взгляды на почве ошибочных аналогий и необоснованных обобщений. Кибернетические машины, даже самые совершенные, моделирующие сложнейшие логические процессы, не думают, не образуют понятий. Они выполняют лишь физические операции, последствия которых (скажем, пятна на бумаге) только люди истолковывают как числа или слова. Но если кибернетические устройства не имеют никакого сознания, то человек-оператор наделён им, причём в коммунистическом обществе каждый трудящийся будет воспитан в любви к полезной деятельности, и мысль о бездельной, паразитической жизни окажется в его представлениях уродливой, патологичной. Винер, несмотря на свою прогрессивность, не понимает этого. Между тем кибернетические автоматы всегда останутся (даже когда они будут способны к высокому самосовершенствованию и самовоспроизведению) зависимыми от человека: всеми своими основными свойствами они будут обладать только потому, что получат их от конструктора. Чтобы мог осуществиться «бунт роботов», он должен быть непосредственно запрограммирован человеком.

Однако, повторяем, существуют и действительные опасности, связанные с кибернетикой. Современный мир раздвоен. Около 37,2 процента граждан Земли принадлежит к лагерю социализма, приблизительно 33,1 процента живёт в империалистических и остальные – в нейтральных государствах. Естественно, что результаты использования великих открытий и изобретений науки и техники, их влияние на повседневную жизнь человека в соответствии с этим разделением совершенно различны. В социалистическом обществе кибернетика приносит небывалое сокращение рабочего дня при ускоренном подъёме материального уровня жизни трудящихся, а значит, и возможность постоянного повышения образования и общего культурного уровня народа. В то же время в империалистическом лагере кибернетическая техника влечёт за собой массовую безработицу и тем самым снижение спроса и, в конечном итоге, глубокий экономический кризис. Выход из него капиталисты видят в захвате чужих рынков, что открывает дорогу войнам. В связи с этим в империалистическом мире кибернетика, так же как атомная энергия, возможности химии и микробиологии, вместо того, чтобы служить для счастья людей, злонамеренно используются против человека, для его истребления.

Есть ещё одна реальная опасность, не имеющая отношения к современности и к классовому составу общества, а лежащая в основе самой кибернетики. Последняя, освобождая людей через автоматизацию от необходимости выполнения многих физических и умственных трудовых операций, от утомительной работы, избавляет их одновременно от тех основ, благодаря которым человек вознёсся из мира животных как существо, создающее орудия труда и действующее целеустремлённо. Поэтому кибернетика несёт с собой угрозу дегенерации, атрофии конечностей, одностороннего «мозгового» развития людей.

Больше того. Речь идёт не только об опасности физиологической дегенерации. Не менее, а, пожалуй, ещё более опасными могут явиться моральные процессы, которые окажутся следствием вынужденного безделья и представят собой серьёзную угрозу для сплочённости общества. Будущее человечество будет иметь немало хлопот с проблемой нехватки работы для людей. Если в настоящее время врачи-гигиенисты занимаются преимущественно болезнями, вытекающими из трудовой перегрузки, то скоро им придётся подумать о последствиях недостаточной нагрузки. Хотя в коммунистическом обществе каждый его здоровый член должен участвовать в производительном труде, хотя в нём найдут массовое развитие все виды спорта, будущий человек получит всё же очень много свободного времени. Что люди захотят делать в это время? Не будут ли они растрачивать его впустую, во вред себе и обществу? Перед психологами, педагогами, философами и политиками кибернетика ставит задачу дальнейшей разработки системы воспитания, которая будет развивать истинно человеческие качества и человеческий характер человека.

Поскольку перспективы кибернетики необозримы, а технический уровень человечества поднимается всё более головокружительными темпами, именно этому уровню должны отвечать и мораль людей, их общественное сознание в целом.

В статье Э. Кольмана поднят ряд интересных вопросов. Некоторые из них являются дискуссионными. Особенно это относится к проблеме свободного времени. Она действительно возникает уже сейчас и по мере перехода к коммунизму будет стоять всё более остро. Она действительно привлекает к себе внимание специалистов самых различных отраслей, широкой советской общественности. Но истолкование этой проблемы Э. Кольманом представляется весьма спорным.

О каком свободном времени идёт речь, когда имеется в виду коммунистическое общество? О времени, свободном от непосредственного участия в производственных процессах. Чем выше ступень автоматизации, тем его больше, ибо рабочий день соответственно сокращается. Но дело не только в этом.

Даже то время, которое у труженика коммунистического общества будет занято работой на высокоавтоматизированном предприятии, окажется свободным от труда в старом его понимании, фигурирующем и у Э. Кольмана. Ведь сами трудовые процессы приобретут принципиально иной характер. Это предвидел ещё К. Маркс, который писал, что рабочий в эпоху автоматической техники «уже не тот, каким он был, когда вклинивал видоизменённый предмет природы (то есть орудие труда. – Ред.) между собой и предметом труда: теперь он вклинивает между собой и неорганической природой, которой он овладевает, – естественный процесс, который он преобразует в промышленный». Полностью кибернетизированное предприятие будущего и явится таким естественным процессом, превращённым в промышленный. Отсюда вытекает новое положение труженика в системе производства: рабочий не принимает в производственных операциях постоянного непосредственного участия, а становится как бы рядом с ними.

Значит ли всё это, что перед коммунистическим человечеством возникнет угроза вынужденного безделья, что люди начнут в каком-то смысле деградировать, поскольку они станут вне тех трудовых процессов и операций, которые в своё время способствовали становлению самого человека и ныне утверждают его в этом качестве? Нет, не значит, ибо вынужденного ничегонеделания в условиях коммунизма просто не может быть. Освободившись от непосредственного участия в производственных процессах, люди получат широчайшие возможности максимальное время заниматься наукой, искусством, философией и другими видами человеческой деятельности. И они не просто смогут, но и должны будут это делать, так как дальнейший прогресс техники, производства, общества в целом будет (как и сейчас) немыслим без всё более глубокого проникновения в тайны природы, без всё более основательного её покорения людьми, без всё более растущего могущества человека, развития всех его задатков и способностей. На то, чтобы решать все эти гигантские задачи, времени скорее будет не хватать, а уж об избытке его вряд ли можно будет говорить!

Надо подчеркнуть, что именно так понимал вопрос К. Маркс. Коммунизм, «царство свободы, – писал он в третьем томе «Капитала», – начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону собственно материального производства (подчёркнуто нами, – Ред.). Как дикарь, чтобы удовлетворить свои потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться с природой, так должен бороться и цивилизованный, и он должен делать это во всех общественных формах и при всех возможных способах производства... Но, тем не менее, это всё же остаётся царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости как на своём базисе. Сокращение рабочего дня – основное условие».

Таким образом, максимум свободного от непосредственного участия в производственных процессах времени – это не угроза, а необходимость для человека коммунистического завтра. Трудовая деятельность людей остаётся, но она приобретает существенно иной характер по сравнению с докоммунистическим периодом истории, или предысторией человечества, как говорили К. Маркс и Ф. Энгельс. Для того, чтобы перейти от животного состояния к человеческому, потребовалось создание орудий труда и непосредственное оперирование ими. Для того, чтобы всемерно развивать возникшую в результате долгого прогресса человеческую природу человека, нужно будет постоянно расширять познавательную и преобразовательную функции людей, включая сюда и общее управление производством посредством кибернетики.