Все ли векселя оплатила кибернетика?

Источник: журнал «Техника – молодёжи», №8, 1982 год, автор: Виктор Пекелис, писатель

Совсем ещё недавно о кибернетике писали и говорили как о молодой, делающей первые шаги науке. Но вот наступили 80-е годы, и оказалось, что у кибернетики, только перешагнувшей через четвертьвековой барьер, за плечами довольно солидная история – нелёгкий путь успехов и ошибок, оправдавшихся прогнозов и неосуществлённых надежд. Её достижения видны всем, но важно уяснить, а чего же всё-таки при всех успехах не удалось достичь кибернетике. С этой целью я обратился за информацией (как говорят, «из первых рук») к вице-президенту Академии наук СССР, председателю Совета по комплексной проблеме «Кибернетика», академику Борису Николаевичу Петрову, внёсшему большой вклад в развитие проблем технической кибернетики, особенно систем управления объектами авиационной и ракетно-космической техники.

Разговор наш состоялся незадолго до смерти академика Петрова, после того как он провёл в совете три больших совещания с участием известных учёных и специалистов. На одном обсуждались общие и методологические проблемы кибернетики; второе касалось биологической кибернетики и бионики; а третье было посвящено кибернетике и гуманитарным наукам.

Представительные встречи позволяли подвести некоторые итоги, и тогда было самое время задать вопрос, который давно не давал мне покоя: «Все ли векселя оплатила кибернетика?»

Борис Николаевич выслушал вопрос с улыбкой и ответил:

– А почему вы обращаетесь с таким вопросом ко мне? Я, кажется, особо щедро векселей в кибернетике не давал и не собираюсь их оплачивать...

Но, заметил он, вопрос задаёте интересный и чрезвычайно полезный. Особенно для молодых учёных и для молодёжи, собирающейся посвятить себя науке. И тут же стал развивать мысль, как полезно было бы сегодня посмотреть на прошлые прогнозы в кибернетике: что осуществилось, что находится в стадии становления, а над чем ещё придётся поработать новым поколениям учёных.

Он вспомнил об одном из своих собственных прогнозов, с которым выступил в 1959 году в сборнике «Машина», предназначенном молодому читателю. В статье «Какими будут управляющие машины» речь тогда шла об управлении с помощью автоматизированных систем производством с непрерывными технологическими процессами. (Этот прогноз полностью оправдался.)

– Сопоставление прогнозов, – сказал академик, – покажет не только смелость того или иного учёного, но и прочность его воззрений, весомость его научных взглядов. А молодого исследователя подтолкнёт к научной дерзости, без которой нет и не может быть настоящего учёного.

Я решил воспользоваться советом выдающегося советского учёного и обратился к книгам примерно двадцатилетней давности, посвящённым проблемам будущего науки.

О РАЗНЫХ ПРОГНОЗАХ

К сожалению, специальных работ, посвящённых прогнозам в кибернетике, почти нет. Как правило, прогностические идеи в области кибернетики разбросаны в трудах о глобальном прогнозировании. Достаточно обратиться к книгам: Д. Томсон, «Предвидимое будущее» (1958); Дж. Форестер, «Индустриальная динамика» (1961); А. Кларк, «Черты будущего» (1962); С. Лем, «Сумма технологии» (1968); Б. Г. Кузнецов, «Наука в 2000 году» (1969); И. В. Бестужев-Лада, «Окно в будущее» (1970); «Космическая эра. Прогнозы на 2001 год» (1970); Г. Кан и Б. Брюс-Бригес, «Грядущее» (1972); X. Байнхауэр, Э. Шмакке, Л. Мартель, «Следующие 200 лет» (1976), к сборникам «Будущее науки» (1966-1981) и некоторым другим работам, и мы увидим, что почти все авторы в той или иной степени касались вопросов развития кибернетики и вычислительных машин. Как видим, набор экспертов достаточно большой. Но, переходя к анализу их прогнозов, необходимо иметь в виду следующее.

Первое. Весь опыт развития науки и техники показывает: если что-либо теоретически возможно, то рано или поздно осуществится на практике, как бы ни были велики технические трудности.

И второе. Каждая наука в своём развитии проходит три стадии: романтического увлечения, неизбежного отрезвления и нового увлечения, но уже покоящегося на базе более прочного и реального понимания предмета и путей его развития.

На какой из этих стадий сегодня находится кибернетика? Думаю, что она сегодня, пройдя период отрезвления подошла к новому «увлечению» – проблеме создания искусственного интеллекта.

Предсказывая будущее кибернетики, называют – или же подразумевают – разные сроки осуществления прогнозов. Поэтому стоит сказать, что все прогнозы можно по срокам разделить на три вида: непосредственный – на малые дистанции во времени, до конца XXстолетия; обозримый – на средние дистанции, на следующее столетие; далёкий – на конец XXI века и дальше.

Эта периодизация более или менее удачно совпадает с двумя важными объективными критериями, связанными с жизнью человека: первый период по времени соответствует активной деятельности одного поколения; второй – средней продолжительности жизни людей. Примерно такая же периодизация получается, если в её основу положить критерий, связанный с развитием науки, техники и производства. Так, интервал времени между научным открытием и его внедрением в среднем равен 20 годам. А чтобы новая техника вытеснила старую и стала преобладать в различных сферах, необходимо несколько десятилетий. Отдалённое же будущее – это глобальные преобразования в масштабах всего земного шара, всего человечества с революционными изменениями в цивилизации в целом.

Естественно, что далёкие прогнозы сближают науку с фантастикой, которая и есть не что иное, как смелое задание науке. То, что находится на грани фантастики, даже по мнению самых «строгих» специалистов, может послужить для науки «построениями в запас». А прогнозы второго вида – обозримые, на следующее столетие, тоже прогнозы весьма отдалённые, пока ещё лишь очерченные в гипотезах и предположениях, но они позволяют постоянно вглядываться в будущее, яснее видеть перспективу движения вперёд.

Конечно, самый действенный и самый ответственный прогноз – это непосредственный. Он заставляет неустанно «изобретать» будущее, обосновывать его развитие с научно-технической и социально-экономической точек зрения. Ведь над ним работают в институтах и лабораториях, его непосредственно корректируют в ходе технического прогресса, на его основе составляют текущие планы.

Ценность прогнозов всех видов и особенно содержащихся в них оптимистических выводов как для науки, так и для практики бесспорна. Выдающийся советский учёный, академик М. В. Келдыш говорил однажды по этому поводу, что «стремительное развитие науки и техники неуклонно приближает к реальности такие проекты, которые ещё совсем недавно казались безудержным полётом фантазии, и вряд ли нужно ограничивать себя рассмотрением только кажущихся реальными сегодня краткосрочных проблем и планов».

ПРОГНОЗ И КИБЕРНЕТИКА

Одна из самых интересных работ, содержащая теоретические предпосылки прогностических взглядов в кибернетике, была опубликована 20 лет назад в № 10 и 11 «ТМ» за 1961 год. В статье «Автоматы и жизнь» известный советский математик, академик А. Н. Колмогоров рассмотрел такие вопросы: «Могут ли машины воспроизводить себе подобных и может ли в процессе самовоспроизведения происходить эволюция, приводящая к созданию машин, существенно более совершенных, чем исходные? Могут ли, наконец, машины ставить перед собой задачи, не поставленные перед ними?»

Эти же вопросы рассматривались и «отцом кибернетики» Н. Винером, статья которого «Об обучающихся и самовоспроизводящихся машинах» была опубликована в № 4 «ТМ» за 1962 год.

Публикации статей двух выдающихся учёных вызвали широкую дискуссию, в ходе которой было тогда сделано немало прогнозов о развитии кибернетики и вычислительных машин.

Большинство прогнозов, высказывавшихся в мировой печати, тогда же, в 1962 году, известный писатель-фантаст и учёный Артур Кларк обобщил в интересной таблице «Основные этапы развития техники в будущем». Вот выборка из неё проблем, связанных с кибернетикой и ЭВМ.

Сначала итоги, то, что уже было к 1960 году:

1940-1950 – ЭВМ. Кибернетика. Транзисторные устройства.

А вот что намечалось увидеть после 1960 года:

1970 – машинный перевод.

2000 – искусственный разум, всемирная библиотека.

2020 – логические языки.

2050 – роботы, управление памятью для восстановления воспоминаний.

2060 – автомат-учитель.

2080 – машина-разум, превосходящая человеческий.

2090 – мировой мозг.

Конечно, наиболее ответственными в прогнозах Кларка были категорические утверждения, что от создания думающих машин нас отделяют десятилетия (но не века!).

Поучительно теперь привести для сравнения прогноз, сделанный через десять лет – в 1972 году – известным исследовательским центром по прогнозированию «РЭНД-Корпорейшн»:

1975 – широкое использование простых обучающих машин.

1976 – автоматизированные библиотеки, «просматривающие» публикации и печатающие копии.

1978 – автоматизированный перевод с иностранного языка.

1980 – сложные обучающие машины, оценивающие не только ответы студентов, но и их психологическое состояние.

1982 – машины, способные отвечать на вопросы, заданные в виде печатного текста.

1982 – роботы, способные самонастраиваться и выполнять домашнюю работу, например приготовление пищи, уборку помещений и т. д.

2012 – демонстрация симбиоза «человек-машина», повышающего интеллектуальные возможности человека прямым взаимодействием мозга и ЭВМ.

Как видим, этот прогноз более конкретен, более уплотнён по срокам. В нём проглядывается основательная привязка к реальным проблемам, над которыми уже тогда работали специалисты. Может быть, поэтому он мало в чем оспаривался в те годы и несколько позже.

Так, член-корреспондент АН СССР, директор Института проблем передачи информации Академии наук СССР В. И. Сифоров хотя и писал в 1972 году, что сроки ожидаемого решения автоматизации перевода, на его взгляд, «чересчур оптимистические», но широкое использование простых обучающих машин вполне реально.

Автоматизированные библиотеки, он считал, не удастся создать к 1976 году – только позже. Создание же и распространение сложных обучающих машин виделось В. Сифорову «актуальным и реальным», а вот совершенные «видящие» и «слышащие» машины, думал он, появятся даже раньше, чем в 1982 году. Но, по его мнению, следовало бы согласиться, что «демонстрация симбиоза «человек-машина» произойдёт не ранее 2012 года».

Успехов в создании роботов, считал учёный, можно ожидать даже ранее 1982 года. И он не ошибся. Уже созданы не только «роботы для ста работ», но и комплексные роботы – производственные линии и роботы – производственные участки. Идёт отладка и первых экспериментальных роботов-цехов. С появлением совершенных систем управления и гибких робототехнических систем, могущих перенастраиваться на выполнение различных процессов и выпуск различной продукции, учёные и конструкторы подошли к воплощению идеи роботов-заводов.

В 1968 году, когда ещё можно было прочитать утверждение, что ЭВМ не способны ни к чему выходящему за пределы инструкций, заложенных в их программы, в печати появились упоминания о наступлении «второй вычислительной революции». (Считалось, что первая продолжалась 20 лет – с середины 40-х до середины 60-х годов.)

Чем же характеризовалась «вторая вычислительная революция»? Главное – это союз «человек-машина». Два направления позволили облегчить прямую связь человека с машиной. Первое – автоматизация программирования ЭВМ, второе – создание разнообразных, в том числе визуальных, средств на выходе машины. Время показало достоверность такого предвидения.

В начале 70-х годов западногерманские учёные X. Байнхауэр и Э. Шмакке сделали попытку собрать, проанализировать и как-то упорядочить наиболее достоверные – по их выражению, «без фантастики» – научные, экономические, технические и социальные прогнозы, появившиеся в литературе к тому времени. Их «Свод международных прогнозов» рассматривает мир в 2000 году.

Вот выборка из этой работы по интересующим нас вопросам. Основой информационной техники, писали тогда авторы, станут ЭВМ. К 1980 году в мире их будет работать около 355 тысяч. Как известно, в действительности их оказалось сегодня больше.

Изменится важный показатель соотношения между мощностью и стоимостью машины. Мощность увеличится, стоимость снизится в расчёте на одну операцию за 20 лет в 200 раз! (Здесь следует заметить, что вице-президент АН СССР, академик Е. П. Велихов недавно в одной из статей писал, что за последние 10 лет выполнение одной операции на ЭВМ уже подешевело в 10 раз.)

ЭВМ должны стать в 1000 раз миниатюрнее и, что особенно важно, надёжнее. Скорость, надёжность, компактность и экономичность откроют ЭВМ доступ всюду. Особое значение приобретёт совершенствование «памяти» машин, расширение её объёма и рост её оперативности.

Время, затрачиваемое на получение информация, хранящейся в памяти ЭВМ, уменьшится в 1000 раз. (На период опубликования прогноза оно составляло около 1 микросекунды.) На ЭВМ 2000 года это время будет доведено до 10 наносекунд.

Примерно к 1990 году ожидается появление первой ЭВМ с оптической системой памяти: информация будет записываться, по-видимому, лазерным лучом на фотографическом или непосредственно на магнитном слое. Будет разработан также магнитный накопитель. Теоретически он сможет хранить и выдавать информацию, которая содержится на 640 миллионах машинописных страниц. В прогнозе приводятся проекты ЭВМ, в запоминающем устройстве которых можно записать 20 тысяч томов книг на кусочке никелевой фольги размером 20х26 см. Нескольких крупных накопителей хватит для запоминания информации, хранящейся ныне во всех библиотеках мира.

Будут созданы энциклопедические банки данных. Первые банки информации энциклопедического характера начнут функционировать не позднее 1980 года.

Важный вопрос – когда «увидят» и «заговорят» электронные вычислительные машины. (В те годы начинали разрабатывать машины, умеющие «читать» машинописный текст.) Эксперты полагали, что в последней трети 70-х годов появятся машины, способные читать любой рукописный текст со скоростью 60 знаков в секунду, а в начале 80-х годов – машины, способные различать отдельные звуковые команды. А вот ЭВМ, которые будут работать полностью «с голоса», то есть понимать вопросы, задаваемые человеком, считали эксперты, не будет ещё и в 2000 году.

Интересно здесь заметить, что такие же – или почти такие же – сроки указывали и советские учёные. Например, академик В. М. Глушков, обладавший завидной способностью к удачным прогнозам, писал: «Как только окажется, что старыми методами «разговаривать» с машиной невозможно, всё необходимое для беседы человека с компьютером появится немедленно... Такая неотвратимая необходимость возникнет где-то в 80-х годах нашего века, то есть тогда, когда появятся машины четвёртого и, уж обязательно, пятого поколения».

О банках данных он высказывал такое мнение: «Недалеко то время, когда электронно-вычислительные машины будут кладовыми не только технических и научных знаний человечества, но и всего, что было создано им за многие века своего существования; они станут огромной и вечной его памятью».

А добиться полного симбиоза человека и машины, по его мнению, «учёные смогут примерно к 2020 году, то есть меньше чем через полвека». Смело поддерживая идею так называемого кибернетического двойника (КД), Виктор Михайлович Глушков писал: «Меня уже давно занимает проблема создания кибернетического двойника. Сейчас возможность и необходимость её реализации у большинства крупных учёных не вызывает сомнений». Главное в проблеме двойника – передача человеческой личности, центра самосознания от человека к двойнику. Если удастся её решить, то тем самым будет решена проблема КД».

Следует, в свою очередь, заметить, если удастся решить проблему КД, тут же возникнет другая. Разве человек остановится на дублировании, на воссоздании точных моделей реальных личностей? Не захотим ли мы создавать новые типы личностей, новых людей? А может быть, они будут существовать, жить и действовать помимо нашей воли и уже без нас?

В этой связи интересна мысль члена-корреспондента АН СССР И. С. Шкловского о четвёртой стадии развития материи, высказанная им в статье, опубликованной в 1973 году и посвящённой внеземным цивилизациям и «искусственной разумной жизни». Он рисует такую картину развития: неживая материя – живая материя – естественная разумная жизнь – искусственная разумная жизнь.

КИБЕРНЕТИКА – ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ?

Понятно, что высказывания о возможности создания искусственной разумной жизни, как похожей, так и совсем непохожей на нашу – искусственного разума, кибернетического двойника, повторения индивидуумов, – у многих вызывают возражения. Даже люди, воспринимающие саму идею создания высокоорганизованной искусственной жизни, не хотят в душе мириться с ней.

«Картина всеобъемлющего проникновения в тайны человека, – говорит академик А. Н. Колмогоров, – вплоть до возможности, так сказать, «закодировать» его и «передать телеграмму» в другое место кажется им отталкивающей и пугающей». Учёный утверждает, что это «глупый и бессмысленный страх» и его нужно заменить «огромным удовлетворением и тем фактом, что такие сложные н прекрасные вещи могут быть созданы человеком».

Конечно, и кибернетический двойник, и «искусственный мозг», и «искусственная разумная» жизнь, и прочие кибернетические идеи на грани возможного находятся всего лишь в области предвидений. И хотя ценность того или иного предвидения определяется объективностью, обоснованностью и достоверностью, которые положены в его основу, мы не должны забывать, что методика прогнозирования, определяет предвидение как «систематическое исследование перспектив развития того или иного явления или процесса с помощью средств науки».

Конечно, сознательное формирование представлений о будущем возможно благодаря детально разработанным научным методам. И всё же, надо прямо сказать, предвидят не одним только знанием. Нужны ещё и вдохновение, и вера, и воображение, способные подчас пренебречь даже самой логикой. Без них порой трудно преодолеть ту грань, которая отделяет возможное от вероятного, то есть то, что можно себе только представить, от того, что можно осуществить.

И среди тех, кто прогнозирует, можно встретить и оптимистов и пессимистов. Они по-разному подходят к одной и той же проблеме, с разных позиций, с разным темпераментом. И хотя «факты – упрямая вещь», но «факты» будущего – особый материал, опираясь на который можно делать взаимоисключающие умозаключения.

Так, пессимистов, заглядывающих даже в недалёкое будущее кибернетики, тревожит мысль о существовании некоего интеллектуального барьера на пути совершенствования и применения ЭВМ. Они также утверждают, что существует и так называемый психологический барьер на пути развития кибернетики, который будет со временем не ослабевать, а, наоборот, усиливаться.

Спору нет. Развитие компьютеров и роботов и их применение всё время создают различные трудности именно интеллектуального свойства. Но они ведут, как это ни парадоксально, к прогрессу в применении ЭВМ и робототехники. (Другое дело, что в условиях капиталистической системы применение ЭВМ создало ряд специфических сложностей экономического и юридического характера. Достаточно упомянуть проблему связи внедрения кибернетической техники н занятости, вызвавшую разноречивые теории типа «автоматизация – путь к свободе от предпринимателей», «ЭВМ – путь к ограничению свободы личности». В конечном счёте они демонстрируют незащищённость человека от произвола тех, кто в капиталистическом обществе владеет новейшей техникой и управляет путями её внедрения).

Самым большим оптимистом в кибернетике был один из её создателей, Н. Винер. Он утверждал: «Кибернетика – наука, находящаяся в самом начале своего становления. Она найдёт самые различные применения в нашей жизни, причём такие, о которых мы сегодня даже не подозреваем».

Это, конечно, прогноз общего характера. А в прогностике вопрос вопросов – надёжность и точность предвидения. Каждый, кто касается проблемы будущего, хотел бы знать, какова достоверность прогнозов, какая часть их оправдывается.

Опыт последних лет показал, что в кибернетике степень оправдывавмости научных прогнозов – непосредственных и отчасти обозримых – достигает вполне удовлетворительных результатов. По-видимому, хуже будет обстоять дело с прогнозами долгосрочными. Но не надо забывать, что все прогнозы «работают» не только на будущее, но и на наш сегодняшний день, помогая эффективности поисков в науке, повышению уровня планов и проектов, их экономичности и в конечном счёте помогают нашему продвижению вперёд в будущее.