Звук на пластинке
Статья из журнала «Техника-молодежи», №4 за 1941 год.
На Малой Никитской улице в Москве стоит красивое здание. На фасаде здания надпись: «Дом звукозаписи». Здесь производится звуковая запись для патефонных пластинок. Это сложный процесс, требующий высокой техники и искусства. Из обширного вестибюля, украшенного мраморными колоннами, ряд дубовых дверей ведет во внутренние помещения здания. Откроем одну из этих дверей и совершим экскурсию по Дому звукозаписи.
Звук записывают на воск. Впрочем, это только условное название. В восковой массе, или, как её здесь называют, композиции, нет ни грамма натурального воска. В состав «воска» входят и алюминиевые опилки, и свинцовые белила, и стеариновая кислота, и другие вещества. Эту массу перегоняют по трубам из одного котла в другой, пропускают через центрифугу, фильтруют через шёлк. Готовый воск выливают в особые формы.
Воск нежен и капризен. Он изменяет свои свойства при различной температуре. Поэтому трубы, по которым он идет, подогреваются электричеством. Отлитый в форму восковой диск накрывают колпаком, чтобы на него не села случайная пылинка. Застывший диск до блеска шлифуют рубиновыми резцами. Теперь он готов для записи.
Студия, где выступают артисты, представляет собой как бы здание в здании. У неё особый фундамент и двойные стены. Посторонний звук не может проникнуть в студию. Внутри неё всегда поддерживается постоянная влажность и температура.
В особой комнате сидит режиссер. Во время записи ему подчиняются все – инженеры и техники, именитые дирижёры и солисты, операторы и диспетчеры. Все начинают работу только по его сигналу. Он же управляет акустикой зала. Нажатием маленького рычага он может повернуть высокие, с трехэтажный дом, колонны зала так, что звук будет поглощаться их перфорированной поверхностью или отражаться их гладкой стороной.
Но вот расставлены пюпитры, на пульте поперек раскрытой партитуры лежит дирижёрская палочка. Все на своих местах. Звонок.
Сухой стук палочки по пульту. На стене загорается надпись: «Внимание!» Зал замер. Вспыхивает вторая надпись: «Запись!» Руки дирижера взметнулись, и оркестр заиграл.
На втором этаже операторы опустили сапфировые иглы рекордеров на восковые диски. Одновременно делаются три записи.
На щитке молочно-белого пульта зеленые огоньки докладывают дежурному оператору, что запись идёт нормально и аппаратура работает хорошо. Но вот запись кончилась. Оператор сменил над одним из восковых дисков рекордер на адаптер – и воск запел. Звук передается в студию, где артисты слушают то, что три минуты тому назад они исполняли.
Металлическую матрицу отделяют от воска. Воск выполнил свое дело, и его отправляют снова в восковой цех. Там его расплавляют и вторично используют для новых записей.
Остальные диска укладываются в стеклянный шкаф и отправляются на третий этаж – в гальванный цех. Здесь в герметически закрытом распылителе воск покрывается тончайшем слоем чистого золота. Воск теперь получил электропроводность. После этого гальваническим методом золотая поверхность воска покрывается слоем меди.
С матрицы гальваническим же путем делают копии, которые и служат для дальнейшей работы. По этим копиям на фабрике будут изготовляться патефонные пластинки. Каждая копия-матрица служит для выпуска 600 пластинок.
Сама же матрица отправляется в подвал Дома звукозаписи. Здесь на специальных стеллажах в строгом порядке хранится уже 40 тысяч таких матриц. С любой из них когда угодно может быть сделана новая копия для дополнительного тиража пластинок.
