Цветомузыка: итоги и перспективы
Источник: журнал «Радио», №12, 1979 год. Автор статьи: Л. Ломакин
В июле текущего года в г. Казани завершила работу школа молодых учёных «Свет и музыка», организованная на базе и по инициативе известного студенческого КБ «Прометей» при Казанском авиационном институте им. А. Н. Туполева. Основной задачей школы было расширение и углубление знаний слушателей в области цветомузыки и смежных областях науки и искусства. Кроме этого, школа была призвана послужить ещё и своеобразным эквивалентом очередной IV Всесоюзной конференции «Свет и музыка», назначенной на 1978 год и по ряду причин не состоявшейся.
В Казань приехали представители клубов и групп, творческих объединений и конструкторских бюро, занимающихся разработкой светоцветовых устройств. Все эти коллективы, как правило, самодеятельные, работают при научно-исследовательских и учебных институтах, университетах, консерваториях, заводах, ЖЭКах. Много было и отдельных энтузиастов, самостоятельно занимающихся конструированием цветомузыкальных устройств.
Для чтения лекций были приглашены видные специалисты по искусствоведению, философии, психологии и техническим наукам, преподаватели технических и художественных учебных заведений, члены творческих Союзов СССР. Школа была задумана так, что почти каждый её участник имел возможность выступить перед заинтересованной аудиторией, а наиболее важные сообщения выносились на пленарные или секционные заседания. Всего было прочитано около полутора сотен лекций-докладов по самым различным теоретическим и практическим аспектам проблемы синтеза музыки и света.
Гостеприимные хозяева – организаторы мероприятия сумели подготовить и показать интересную серию демонстрационных программ по цветомузыке и смежным областям этого вида искусства. В целом школа прошла на достаточно высоком научном уровне и, несомненно, во многом обогатила всех её участников.
Здесь необходимо отметить большую работу, которую неутомимо, в течение почти двадцати лет проводит Казанское студенческое конструкторское бюро «Прометей», руководимое Б. Галеевым. Этот небольшой коллектив отважно взял на себя многотрудную роль лидера цветомузыкального движения в стране. На счету КБ большое число конструкций цветомузыкальных устройств самого различного назначения, многие из которых экспонировались на выставках в нашей стране и за рубежом. Разработки «Прометея» отмечены более чем тридцатью медалями ВДНХ СССР и Минвуза СССР. По крайней мере, половина всех отечественных книг по вопросам синтеза музыки и света написаны сотрудниками КБ или изданы при их участии. В содружестве с казанской киностудией было снято несколько экспериментальных кинофильмов, в том числе первая в стране прокатная цветомузыкальная лента «Маленький триптих» не музыку Г. Свиридова. По инициативе КБ «Прометей» в Казани были проведены три всесоюзных конференции «Свет и музыка» (в 1967, 1969 и 1975 годах), а в 1979 году создан первый в стране музей светомузыки [Примечание редакции. Терминология в этой области ещё окончательно не установилась. Поскольку этот вид искусства имеет дело именно с цветовой категорией света, в наших публикациях мы придерживаемся термина «цветомузыка». Между тем некоторые авторы пользуются термином «светомузыка», который мы сохраняем в этой статье в необходимых случаях].
Помимо основного назначения, вытекающего из самого её названия, школа должна была подвести общий итог работы над проблемой создания цветомузыки за период, прошедший с III Всесоюзной конференции, критически оценить состояние проблемы, выработать наиболее перспективные направления дальнейшего её развития. Сделать это было совершенно необходимо, так как, по мнению многих, нынешнее положение дела в цветомузыке, к сожалению, трудно признать удовлетворительным.
В высказываниях многих слушателей, да и в местной городской молодёжной печати, был поставлен ряд острых вопросов о парадоксах нового искусства. Главный из них, видимо, в том, что на фоне имеющейся на сегодня достаточно глубокой проработки философско-эстетической стороны проблемы крайне слабо выглядит практика – имеется в виду малое число действующих установок, работающих «на публику». Если не считать постоянно в течение вот уже 10 лет работающего в летнее время Зала цветомузыки в Харьковском городском парке (художественный руководитель и исполнитель цветовой партии Ю. Правдюк), можно сказать, что в стране практически нет подобных регулярно работающих залов. Отметим, кстати, отсутствие до сих пор подобного зала в Казани.
Совершенно очевидной в такой ситуации казалась необходимость собрать, тщательно проанализировать и обсудить с участниками школы опыт работы Ю. Правдюка, деятельность которого неизменно получает высокую оценку харьковчан и гостей города. Как ни странно, этого сделано не было.
Другой неожиданностью следует считать поразительно широкое распространение всякого рода автоматических установок и приставок, в подавляющем большинстве работающих по принципу простого частотного разделения каналов. Если раньше такие устройства конструировали сами радиолюбители, то сейчас за их производство взялась промышленность – уже можно насчитать с десяток моделей автоматических устройств, выпускаемых в большем или меньшем количестве заводами в различных городах страны.
Однако удивляет не столько сам факт такой «эпидемии», сколько то, что многие склонны называть эти устройства действительно цветомузыкальными и простодушно ожидать от них художественного преобразования музыкальных образов в цветовые. Не требуется больших усилий, чтобы показать тщетность таких ожиданий.
Одной из частных практических задач цветомузыки, решать которую, судя по всему, как раз и доверили автоматическим устройствам (или, как их часто для краткости называют, автоматам), является стремление усилить эмоциональное воздействие музыки на слушателя. Достигнуть этого можно, если предоставить слушателю наряду со звуковой ещё и световую (точнее, цветовую) информацию о том же предмете. Разумеется, обе эти составляющие должны быть построены по законам искусства, тематически и образно связанными. Тогда они будут восприниматься как единое художественное целое.
Что же делают автоматы? Они лишь «переводят» музыку в цвет и делают это по совершенно формальным признакам – например, по частотному содержанию управляющего сигнала звуковой частоты, совершенно игнорируя музыкальный смысл произведения.
Каждый из цветов светового спектра автомат ставит в соответствие тому или иному участку частотного спектра звука, хотя уже давно установлено отсутствие какой-либо смысловой или другой однозначной связи между этими параметрами. Вообще говоря, электронным автоматам для нормальной работы пригоден любой переменный (нестатичный, подвижный) входной сигнал – речевой, шумовой, сигнал эфирных помех и прочие, и музыкальный, в частности. Если на вход автомата подавать вместо музыкального специально синтезированный входной сигнал, декоративность цветовой картины на экране может оказаться даже намного выше, чем при обычном музыкальном сигнале. Существуют установки, успешно работающие вообще без какого-либо входного сигнала. Музыка только для того и нужна автомату, чтобы «оживить», сделать подвижным изображение на экране.
Введение в устройство так называемых формообразователей может, пожалуй, улучшить зрелищность изображения, но принципиально ничего не меняет. И если движение форм ещё в какой-то мере можно (ценой значительного усложнения автомата) связать с теми или иными параметрами входного сигнала, то с музыкальным содержанием оно всегда будет разобщено.
Можно попробовать представить себе очень сложную автоматическую установку, способную наряду с частотной и амплитудной составляющими музыкального звука анализировать и другие (ритмику, лад, тембр, размер и т. д.). Можно, наконец, ввести ручную коррекцию «алгоритма» работы установки. Но и в этом случае она не будет свободна от формальности машинного «перевода» и конечно же не сможет заменить живого, одухотворённого исполнения цветовой партии.
Именно такое – исполнительское, творческое толкование этого вида искусства дали пионеры цветомузыки, наши соотечественники композитор А. Н. Скрябин и художник и композитор М. К. Чюрлёнис. Именно так и только так и следует понимать смысл термина «цветомузыка».
Каким же должно быть истинное цветомузыкальное устройство? Дать исчерпывающий ответ на этот вопрос пока затруднительно. Но можно сказать, что оно должно представлять собой светоцветовой инструмент – цветосинтезатор, предоставляющий исполнителю-цветомузыканту достаточно широкие возможности динамически «рисовать» на экране цветные образы, в том числе и предметные. Необходимо, чтобы яркость экрана можно было оперативно регулировать в процессе исполнения. В цветосинтезатор войдут, очевидно, как составная часть, некоторые узлы или даже блоки сегодняшних автоматических устройств.
Пульт управления инструментом может быть любым, например, подобным традиционной клавиатуре, но во всяком случае он должен позволять цветомузыканту реализовать все возможности инструмента. Объем этих возможностей, разумеется, будет зависеть от назначения инструмента. Любительское домашнее устройство должно быть, конечно, проще, легче в управлении и дешевле концертного, рассчитанного на профессиональное использование в большой аудитории.
В настоящее время «контуры» цветосинтезатора ещё весьма расплывчаты. Вместе с этим на примере работы Ю. Правдюка, который пользуется набором широко распространённых устройств (реостатов, ЛАТРов, проекционных фонарей и т. д.) и самодельных приспособлений, видно, что хорошего художественного эффекта можно добиться и самыми простыми средствами. Нужны лишь энтузиазм, фантазия, да образное видение художника.
Сейчас же, судя по редакционной почте журнала, радиолюбители, увлекающиеся цветомузыкой, в подавляющем большинстве строят автоматы, причём чаще всего самые примитивные трёхканальные «мигалки». Строят, затрачивая время, средства и материалы, строят, надеясь увидеть художественное цветовоспроизведение музыкального содержания исходной пьесы. И что же видят? – Бессмысленные, а потому довольно быстро надоедающие и утомляющие глаза цветные вспышки на экране. В итоге – разочарование в своей установке, которое нередко распространяют и на цветомузыку в целом. Иными словами, автоматы не только не в состоянии привнести что-либо существенное в решение вопросов творческой цветомузыки, но, напротив, просто дискредитируют её как вид искусства.
Отсюда следует, что автоматические устройства незаслуженно носят название цветомузыкальных и на самом деле предназначены для выполнения иных – декоративных – функций. Поэтому, видимо, следует поставить под сомнение и целесообразность рассмотрения вопросов декоративных и прикладных устройств на будущих конференциях по цветомузыке (это, кстати, позволило бы разгрузить и без того обычно слишком напряжённую программу их работы).
Как следует из материалов школы, автоматические и им подобные цветозвуковые устройства получили широкое распространение в быту, на производстве и в науке. Кроме основного первоначального назначении – украшения интерьера квартир, дискотек и других помещений, декоративного оформления открытых площадок, новогодних ёлок, фонтанов и т. п. объектов, – их стали применять для рекламы и иллюминации, для борьбы с эмоциональным утомлением работающих в цехах со специфическим характером труда, в медицинских и психологических исследованиях, в устройствах отображения информации, а также в системах, предназначенных для борьбы с так называемым «сенсорным голоданием» при выполнении некоторых видов работ.
Не имея возможности рассказать здесь о всех этих устройствах, остановимся кратко лишь на одной из разработок С КБ «Прометей». Известно, что космонавт, находясь в одиночестве в течение длительного времени на борту космического объекта, наряду с другими трудностями своей работы, испытывает специфическое «сенсорное голодание» (от англ. sensor – чувствительный) – недостаток ощущений, приводящий через некоторое время к сдвигам в психике. В сходных условиях – но уже на Земле – оказываются операторы сложных автоматизированных систем, подолгу работающие в обособленных пультовых помещениях.
Для борьбы с «сенсорным голодом» можно использовать индикатор, подобный обычному светоцветовому автомату с формообразованием. Такое устройство выполняет функции не только активного «утолителя сенсорного голода» и «генератора настроения», но одновременно и сигнализатора состояния контролируемого объекта. Информация об аварийной ситуации выводится на экран индикатора в виде символа конкретной ситуации. При пожаре, например, на экране возникает ярко-красное изображение огня, а музыку постепенно вытесняет гул пламени. Такой характер вывода сигнала аварийного режима, как показывают исследования, позволяет оператору быстрее и вернее оценить действительную ситуацию на объекте и быстрее принять оптимальное решение.
Всё чаще цветозвуковые устройства применяют на производстве для снятия зрительного, слухового или нервного утомления работников. Для этого организуют специальные кабинеты релаксации. Решение интерьера кабинета подчинено стремлению вызывать у посетителей положительные эмоции, благотворно влияющие на нервную систему, повышающие умственную и физическую работоспособность. Оснащение кабинета позволяет создавать в кабинете изменяемый цветовой и звуковой климат, изображения и звуки окружающей природы. Программы релаксации могут содержать элементы аутогенной тренировки (самовнушения). Продолжительность сеансов – около 8 минут. По мнению врачей-психотерапевтов, программы релаксации, построенные на основе методов эстетотерапии, с применением цветозвуковых устройств, являются эффективным средством профилактики неврозов.
На школе, по уже сложившейся традиции, были продемонстрированы в работе новые конструкции различных цветозвуковых устройств. К сожалению, среди них не было ни одного, которое можно было бы отнести к подлинно цветомузыкальным. Все показанные устройства, – по сути, автоматы большей или меньшей сложности, с более или менее широкими возможностями. В этом – ещё один парадокс нового искусства: прошедшая школа явилась уже четвертой встречей цветомузыкантов, как говорится, на высшем уровне, много было выслушано докладов и о тонкостях этого вида искусства, и о его теории, и об истории, а на практике дело никак не может пойти дальше всё тех же автоматов.
Вот и в новой книжке Б. М. Галеева и Р. Ф. Сайфуллина «Светомузыкальные устройства» (М., «Энергия», 1978), в которой проявлено немало изобретательности для оправдания существования автоматов в рамках искусства, – автоматов, способных, по словам авторов, всего лишь «имитировать творчество», – почти все примеры, схемы и другие сведения относятся к области конструирования автоматов.
По мнению многих слушателей школы, в развитии цветомузыки сейчас наметился некоторый застой, вызванный очевидным отрывом теории от практики и сдвигом в сторону автоматических устройств. Чтобы его преодолеть, необходимо переключить всё внимание на разработку устройств подлинной цветомузыки и испытание их на жизнеспособность в реальных условиях социальной практики. При наличии самого тесного контакта между представителями философско-эстетической, искусствоведческой и психологической науки, представителями искусства – художниками и музыкантами, и представителями инженерно-технических знаний можно серьёзно рассчитывать на успех. Очень хочется надеяться, что в самом ближайшем будущем цветомузыка сможет доказать свои права быть действительно новым искусством, базирующимся на современной технике.
