Место искусства в культуре

Статья полностью называется «Размышления о месте искусства в развитии человеческой культуры», автор: один из основоположников кибернетики А. А. Ляпунов. Не путайте его с известным математиком А. М. Ляпуновым, хоть они и родственники.

Очень часто в самых разных кругах нашего общества возникает вопрос о том, какова роль искусства в наше время. Одни склонны отвечать на этот вопрос, что роль искусства во все времена одна и та же. Искусство доставляет человеку эстетическое наслаждение и облагораживает его. Другие, напротив, считают, что во все времена в прошлом искусство играло большую роль в формировании мировоззрения человека, однако сейчас мировоззренческая роль точных знаний настолько возросла, что роль искусства в этом вопросе сведена на нет. Тем самым общечеловеческое значение искусства утрачено. Подтверждение этого тезиса видят ещё и в том, что некоторые течения в современном искусстве для значительного числа «непосвящённых» становятся всё менее и менее понятными.

Должен признаться, что я не разделяю ни той, ни другой из этих крайних точек зрения и считаю вполне закономерным и даже необходимым активный поиск новых художественных задач и новых подходов к трактовке художественных произведений. Однако мне кажется, что такой непосредственный поиск нужно сочетать с некоторыми общими размышлениями и даже с историческими аналогиями.

Роль искусства в человеческом обществе можно воспринимать с разных точек зрения и, вероятно, только сопоставление этих различных точек зрения будет действительно плодотворным. Но для такого сопоставления, которое должны провести сами работники искусства, целесообразно чтобы различные точки зрения были высказаны достаточно обстоятельно и, по возможности, мотивированы. Ввиду этого, отнюдь не будучи специалистом в области искусства, я хотел бы высказать имеющиеся у меня представления о месте искусства в человеческой культуре.

Представляется, что одной из важнейших задач искусства является широкое (вполне возможно, что интуитивное) распространение среди людей того образа мыслей, который в данную эпоху вырабатывается научно-творческой частью человечества. Мне хочется привести некоторые исторические соображения, подтверждающие эту точку зрения, и отметить некоторые вопросы, возникающие на этой почве и касающиеся современности.

По причинам скорее субъективного характера во всём последующем изложении я буду опираться главным образом на материал изобразительного искусства. Думаю, что привлечение других видов искусства не отвергнет развиваемой точки зрения.

I

Начнём с рассмотрения искусства Древнего Египта в связи с общими представлениями о состоянии научных знаний древних египтян.

По-видимому, в эту эпоху сколько-нибудь цельных и систематизированных знаний о природе не было. Отсутствовали целостные научно-философские системы. Человеческие знания носили разрозненный характер. Они были достаточно крепко привязаны к тем или иным видам человеческой деятельности или к религиозным представлениям. Так, сведения по геометрии приобретались на почве землемерных задач и были с ними органически связаны. Знания в области арифметики складывались из задач, возникающих при взимании налогов, заключении торговых сделок, распределении доходов, а также в связи с магией чисел, которой занимались жрецы. Сведения по астрономии и служба календаря были вызваны необходимостью предсказаний разливов Нила для нужд сельского хозяйства. Некоторые сведения из области механики использовались в строительном деле, а несложные физические эксперименты использовались жрецами при богослужениях для придания обрядам таинственного, мистического характера.

В полном соответствии с этим, искусство Древнего Египта в течение многих веков показывало характер социальных взаимоотношений. Оно изображало различия в социальном положении людей, а также различные трудовые процессы. Содержанием художественных произведений являются разнообразные типы отношений между людьми и участие человека в трудовых процессах, охоте и военных действиях. В то же время, целостного изображения жизни в египетском искусстве на протяжении многих столетий нет. Исключением является эпоха Эхнатона – Тутанхамона. Фараон Эхнатон предложил резкое изменение мировоззрения, и в связи с этим, резко изменился характер искусства. Установленный Эхнатоном культ Атона сильно отличался от традиционной древнеегипетской религии – культа Амона-Ра. Характер культа Амона-Ра был крайне мистическим. Очень большая роль отводилась жрецам – выразителям воли богов. Считалось, что события, происходящие в природе, непосредственно диктуются волей богов. Культ Атона, установленный фараоном-бунтовщиком Аменхотепом IV, переименовавшим себя в Эхнатона, носил совсем другой характер. Божество представлялось в более абстрактном виде, но всё же оно определяло в некотором роде законы природы, согласно которым естественным образом развёртывались события в природе. Роль жрецов была сильно уменьшена. Большое значение приобретало непосредственное созерцание природы человеком. Схематизм, монументальность и иероглифичность искусства уступили место в этот период гораздо более интимному изображению человека и человеческих отношений. Общая идеология культа Атона, до некоторой степени созвучная гораздо более поздним религиям, была чужда древним египтянам. Религиозная реформа Эхнатона была уничтожена жрецами вскоре после его смерти. Возврат к культу Амона привёл к возрождению прежних традиций в искусстве.

II

Совсем другой характер носит наука Классической Греции. Для неё характерны синтетические устремления как в области философии и натурфилософии, охватывающих всё естествознание в целом (например, труды Аристотеля), так и систематизация знаний в конкретных областях науки. Здесь можно напомнить о «началах» Эвклида, где дана систематизация сведений по геометрии и по арифметике, или космографическую систему Птолемея, которая по сути дела представляла собой некоторую математическую модель космоса, позволявшую рассчитывать движение планет на фоне неподвижных звёзд. Греческие мыслители, как, например, Платон, Демокрит, Пифагор или Сократ, строили целостные представления о мире и объясняли в своих концепциях большое количество различных конкретных сведений. Гиппократ и Геродот с таких же позиций рассматривали медицину, историю и географию.

И снова можно видеть, что в полном соответствии с научным образом мысли древних греков находится их искусство. Оно даёт идеализированное представление о человеке. Прекрасные формы человеческого тела при отсутствии индивидуализации, синтетический подход к человеческой красоте таковы прекрасные, но бесстрастные фигуры VI начала V веков до н.э. (В качестве примеров можно привести «Афину» Фидия, «Дорифора» Поликлета, «Афродиту Книдскую» и «Гермеса» Праксителя и даже более позднюю «Афродиту Милосскую»). В более поздние времена – V-III века до н.э. – большое внимание уделяется действиям человека, его движениям, прекрасной абстрактной пластике (примерами могут служить «Дискобол». «Афина и Марсий» Мирона, «Вакханка» Скопаса, «Афродита» Дойдалса). И только во II веке до н.э., вероятно, в связи с установившимися контактами с чрезвычайно активным, деятельным Римом, в греческом искусстве находят место индивидуальные эмоции («Пергамский алтарь», «Лаокоон», «Умирающий галл»).

III

Мировоззрение Средневековья проникнуто духом схоластики и религии. Критерием истины для самых различных областей служит сопоставление со священным писанием. Так, например, представлениям Коперника о Солнечной системе всерьёз противопоставляли библейский рассказ о том, что иудейский вождь Иисус Навин словами: «Солнце, остановись!» – задержал заходящее солнце над горизонтом и тем самым продлил день, когда это было важно иудеям для достижения окончательной победы в сражении. В этом рассказе находили непреложное «доказательство» того, что не Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце вращается вокруг Земли. Средневековые религиозно-философские учения были направлены на возвеличенье бога, на противопоставление божественного человеческому. Они призывали человека к умерщвлению плоти для спасения души. Они совершенствовали искусство логических рассуждений для того, чтобы всё более и более изощрёнными способами перетолковывать туманные тексты священного писания и согласовывать с ними объективные сведения, постепенно добываемые человечеством.

В полном соответствии со средневековой мыслью находится средневековое искусство. Оно прославляет величие бога, призывает человека к богу, подчёркивает в образе человека черты, ценимые христианской религией, интерпретирует изображаемые события под религиозно-схоластическим углом зрения. В то же время, средневековое искусство с большой силой ставит национальные, государственные и общественные проблемы. Оно оказывает большое вдохновляющее воздействие, воспевает силу духа, преданность идее и содействует объединению людей в общественно-политических, идеологических и военных вопросах, а также в вопросах, связанных с охраной национальных традиций и сохранением религиозного и национального единства.

IV

Эпоха Возрождения, включая XVII век, представляет собой во всех областях человеческой деятельности бурный протест против схоластического Средневековья. Критерием истины становится эксперимент. Развивается сознательное экспериментальное изучение природы, тесно связанное с практикой. Великие мореплавания, изучение анатомии на трупах, экспериментальное изучение законов механики, изучение законов движения жидкостей и газов, основы электростатики и магнетизма, астрономические наблюдения с помощью оптических инструментов вот далеко не полный перечень новых областей экспериментального естествознания, возникших в эпоху Возрождения. Для всех этих областей характерно стремление к получению рациональных знаний о природе и к освобождению человеческого интеллекта от средневековой схоластики.

Искусство этой эпохи по своему духу вполне соответствует общему строю научной мысли. Оно, прежде всего, обращается к реальной действительности. Оно стремится изобразить живого человека, его чувства и переживания, взаимоотношения между людьми. Нередко пейзажи, архитектурные детали и прочие аксессуары играют роль фона или обрамления, тогда как основным содержанием произведения является человек и его эмоции. Религиозные сюжеты отнюдь не исчезают, но они трактуются совсем не так, как в эпоху Средневековья. Они дают только тему или лейтмотив произведения. Раскрытие образа совсем не связано с традиционной религиозной концепцией. Мадонна с младенцем превращается в очаровательную мать с ребёнком (вспомните «Мадонну Коннестабиле», «Мадонну со щеглёнком» Рафаэля и «Мадонну Бенуа» Леонардо да Винчи). Даже социально-философские проблемы священного писания трактуются в реалистическом общечеловеческом плане («Динарий кесаря» или «Се человек» Тициана). Предельная экспрессивность Эль Греко, овеянная своеобразной религиозной романтикой, в корне чужда средневековому аскетизму. Искусство Возрождения – это протест против средневекового искусства, скованного традиционными рамками религиозной философии.

V

В дальнейшем, на протяжении XVIII-XIX веков развитие человеческой культуры шло под знаком накопления объективных сведений о природе, их систематизации и создания стройных естественно-научных теорий. Огромную роль, как, впрочем, и во все предыдущие эпохи, играла математика, которая всегда вырабатывала комплекс абстрактных, отчётливых идей и аналитический аппарат, позволяющий объединять, систематизировать и объяснять большой комплекс разнообразных фактических сведений о природе.

Искусство этой эпохи, несмотря на смену сюжетов и стилей, в каком-то весьма общем смысле, продолжает замечательные традиции, идущие из эпохи Возрождения. И это вплоть до конца XIX века.

VI

На рубеже XX века конкретное изучение природы доходит до таких пределов, когда независимое рассмотрение изучаемого объекта и процесса его изучения оказывается во многих случаях затруднительным. В теории относительности приходится считаться как с координатной системой наблюдаемого объекта, так и с координатной системой наблюдателя. Квантовая физика изучает такие явления, где наблюдения с необходимостью изменяют течение явления. Изучение процессов жизнедеятельности клетки требует подчас её умерщвления, т. е. прекращения изучаемых процессов. Точные методы изучения языка требуют выработки точной системы понятий для описания реального «точного» языка. Сама выработка этих понятий и их определение делаются на обычном «неточном» языке. Изучение процессов функционирования сознания нередко требует наблюдения над самим собой, так как процессы обмена информацией между людьми подчас слишком грубы, чтобы можно было воспользоваться наблюдением над другим человеком. В то же время, при наличии самонаблюдений функционирование сознания отлично от обычного. Всё это ведёт к тому, что непосредственные результаты эксперимента, в отличие от предыдущей эпохи, ещё не являются положительным знанием. Возникла необходимость развития абстрактных теорий естественнонаучных явлений.

Такого рода теории возникали, конечно, и в предыдущие эпохи, однако, характер абстрактных представлений был существенно другим, теории охватывали лишь общие представления об изучаемом объекте. Для теорий новейшего времени характерно то, что единая абстрактная схема должна охватывать не только изучаемый объект, но и процесс его изучения. Наиболее типичным представителем этой новой абстракции являются математическая логика и теория алгоритмов. Здесь объектом изучения является процесс проведения умозаключений. В то же время, в процессе исследования, а также изложения полученных результатов пользуются теми же умозаключениями. При этом нередко оказывается, что логические принципы, подлежащие изучению или подвергаемые сомнению в рамках изучаемой системы, свободно и с полным основанием применяются в процессе изучения этих систем. Во всяком случае, общая трактовка этих теорий новейшего времени сильно отличается от классической и требует совершенно нового образа мысли. Приходится в явной форме различать разные уровни мыслительных процессов, протекающих «внутри системы» и «по поводу системы».

Характеристика строя мысли современной науки будет не полной, если мы ограничимся только рассмотрением отдельных самостоятельных научных дисциплин.

Для нашего времени чрезвычайно характерно стремление к интеграции знаний и общественных процессов. Сюда относятся общественные движения всемирных масштабов. Сюда же относится интенсивное проникновение идей и методов одних наук в другие, казалось бы, далёкие науки. Получение крупных результатов на стыке различных областей науки, ярко выраженная математизация всей системы человеческих знаний.

Всё это имеет следствием установление более высокой ступени абстракции в разных областях науки.

Наконец, всё большее значение приобретает понимание глубоких взаимоотношений между строением и функционированием частей и целого в сложных системах, в которых из некоторых элементарных актов формируются столь сложные процессы, как жизнедеятельность, сознание, различные формы целенаправленных действий.

Раскрытие принципов функционирования таких систем на основе передачи и переработки информации ведёт к новому типу абстрактного мышления, порождающему современную кибернетику.

В этих условиях встаёт вопрос о новых задачах искусства. Во всяком случае, наиболее распространённые в наших условиях формы искусства очень далеки от пропаганды того нового образа мысли, о котором шла речь. Более того, я опасаюсь, что большинство деятелей искусства не очень знакомо с такими областями науки, где новые формы мышления вырабатываются. В частности, и современное, так называемое абстрактное искусство, далеко от разрешения этих задач, хотя в некоторой степени оно ставит перед собой задачу передавать зрительное впечатление о каком-либо объекте, не прибегая к изображению его единовременного вида, а изображая лишь его отдельные детали или характерные черты, воспринятые художником разновременно. Не может ли быть, что отказ от единовременного изображения объекта и изображение только одних лишь характерных его особенностей косвенно связано с тем, что у человека выработались навыки суждения о целом по косвенным сведениям о деталях? И если это так, то восприятие абстрактных произведений изобразительного искусства может иметь нечто общее с изучением действительности на основе совокупности различных косвенных экспериментов и целостных теоретических представлений. Впрочем, в проведении таких аналогий необходимо соблюдать осторожность. Здесь много спорного, но, вероятно, и много интересного. Во всяком случае, есть, по-видимому, почва для поиска и эксперимента. Нельзя только запрещать и навязывать те или иные направления или произведения искусства. Не следует также увлекаться непонятностью искусства и нарочито вставать в позу непризнанных гениев.

Возникающие здесь затруднения связаны и с организацией образования. Современное абстрактное мышление требует очень специальной, далеко идущей, в первую очередь, математической подготовки и больших знаний. Невозможно требовать, чтобы все работники искусства обладали полноценным математическим образованием. Однако, та полная неискушённость в области математической мысли и современного естествознания, которую поддерживают современные художественные учебные заведения, вряд ли будут содействовать возникновению у деятелей искусства потребности в том, чтобы заняться поиском художественных форм пропаганды современной абстрактной мысли. Тенденция к ревностной охране старых форм в искусстве и пресечение новых исканий явно выхолащивает искусство и наносит ущерб развитию культуры.

Конечно, большой кругозор формируется постепенно и возникает не у каждого. Но, например, среди недавно ушедших от нас крупных деятелей искусства можно назвать Игоря Эммануиловича Грабаря и Самуила Яковлевича Маршака, которых мне довелось близко знать лично и большое влияние которых я ощутил на себе. Это были люди, интересовавшиеся проявлением человеческого интеллекта и глубоко озабоченные ролью искусства и точной мысли. В то же время, многие из профессиональных учёных являются требовательными и очень горячими потребителями разных форм искусства. Я думаю, что перед молодыми поколениями работников искусства целесообразно поставить вопрос о некотором расширении знаний в области точных и естественных наук, об установлении личного контакта с научными кругами и о необходимости размышлений на тему о взаимоотношении науки и искусства.

Я уверен в том, что среди нашей художественной молодёжи есть люди с такими интересами. Мне кажется, что такое направление следует поддерживать и как-то стимулировать.

Замечания

1. Древняя музыка, по-видимому, сравнительно мало изучена, хотя бы потому, что система нотных записей древности и средних веков не расшифрована. В русских, армянских, грузинских и др. церковных книгах имеется огромный материал нотных записей церковных мелодий, которые было бы весьма интересно расшифровать. Однако известно, что в древности общий характер музыки сильно отличался от современного. Музыка была много медленнее. Не связано ли это с тем, что у человека сильно переменились навыки при переработке информации? То есть ритм мышления и общее ускорение ритма жизни ведёт к тому, что и к музыкальному ритму предъявляются новые требования.

2. Аналогичное явление наблюдается и в литературе. Характерный для современной литературы лаконизм, отсутствие полных описаний, характеристика многих явлений краткими намёками, которые часто представляют читателю возможность самостоятельно достроить общую картину, всё это говорит о том, что на общий характер современной литературы всё большее влияние оказывает, с одной стороны, привычка современного человека к быстрой переработке информации, с другой стороны, навыки воссоздавать целое по далеко не полным косвенным данным. Не связано ли с этим то, что литература «доброго старого времени» в наше время сравнительно мало читается, а подчас возникает потребность в сокращённых переложениях «старомодных» произведений литературы. First Casino — це ліцензоване онлайн-казино в Україні, яке пропонує широкий вибір ігор, включаючи слоти, рулетку та покер. first-casino-game.com відоме своєю бонусною програмою для нових гравців та регулярними акціями для постійних користувачів. Отсюда возникает и способ чтения литературных произведений «по диагонали». Думаю, что современные литераторы и журналисты должны считаться с этим обстоятельством.

Комментарий Н. А. Ляпуновой

Текст написан по просьбе журналиста Владимира Белова сотрудника редакции молодёжного журнала «Смена» «написать в журнал о чём-нибудь интересном для молодёжи». Дело было в Новосибирском Академгородке, летом 1964 года. Родители жили тогда в двухквартирном коттедже (во второй квартире жила семья Ю.И. Журавлёва) на Обводной улице (впоследствии она стала улицей Терешковой). Пробыв в Академгородке несколько дней, в течение которых он несколько раз был в доме у родителей и имел возможность оценить способность папы увлекать молодёжь, В. Белов уехал в Москву. Несколько следующих дней папа был как-то более задумчивый, чем обычно. Непривычно мало приглашал в дом учеников и сотрудников. Подолгу молча мерил шагами тесную гостиную-столовую комнату... Это хорошо известная всем, кто знал А.А., привычка – в процессе беседы, размышлений или чтения лекций – ходить взад-вперёд размеренно, размашистыми шагами, ни на что не наталкиваясь, только изредка останавливаясь, чтобы либо написать что-то мелом на доске (доска всегда висела на стене в доме), либо отреагировать на текущие события... В семье все, включая малолетних внуков, знали папа – (дед) «думает», мешать нельзя. Прошло дня три-четыре, и папа говорит: «Знаешь, мне кажется, я нашёл, о чем можно написать для читателей “Смены”». И коротко изложил основную идею – проследить на протяжении истории человека соотношение развития научных знаний и разных форм искусства. Вдохновившая А.А. идея заключалась в том, что он понял неизбежность возникновения абстракции в разных областях искусства, и это при том, что сам он абстрактное искусство не воспринимал и всегда говорил, что его любовь в искусстве заканчивается на импрессионизме.