ОГАС. Взгляд из США 3/3

Первая часть. Вторая часть. Оригинал этой статьи.

Советский Союз примиряет свои усилия по модернизации с коммунистической идеологией

Это последняя из трёх статей, посвящённая усилиям Советского Союза сделать свою плановую экономику более продуктивной и эффективной за счёт внедрения новых технологий. Генри Либерман, писатель, директор отдела новостей науки и образования газеты «Нью-Йорк Таймс», недавно завершил двухнедельный визит в Советский Союз.

Со времён большевистской революции СССР – ныне сверхдержава с крупными предприятиями и высоким уровнем жизни – сосредоточил внимание на науке и технике как на главных рычагах рационального развития коммунистического общества.

Такой акцент особенно важен сейчас, когда страна стремится модернизировать громоздкий аппарат планирования и пытается получить максимальную эффективность от своей централизованной экономики для достижения конкретных целей.

Похоже, многое зависит от того, насколько новые технологии, методы, системы и даже образ мышления могут быть согласованы с тем, что развилось за 56 лет после большевистской революции. Тем не менее, при некоторой неповоротливости есть и впечатляющие достижения.

С одной стороны, это институциональная инерция, бюрократические корыстные интересы и догмы; с другой – стремление к современному менеджменту и стремление к большей производительности в «постиндустриальную» эпоху, символом которой является компьютер, а не доменная печь.

Комплексная концепция

Девятый пятилетний план, начавшийся в 1971 году, предусматривает «крупный шаг в реализации достижений научно-технической революции». Схожую идею выражает и сине-белая надпись, находящаяся по дороге в сибирский Академгородок: «Управлять экономикой по-ленински – значит опираться на науку».

Термин «наука» – всеобъемлющее понятие в Советском Союзе. Он охватывает социальные и поведенческие науки и гуманитарные науки, а также физические науки и математику. Даже инженерное дело часто включают в понятие науки, что на самом деле говорит о признании и уважении как интеллекта, так и навыков.

Статус и материальное вознаграждение учёного повышаются по мере его продвижения по иерархической лестнице от низших звеньев до кандидата наук (примерно Ph.D. в США), затем до доктора наук (соответствует уровню postdoc), затем до члена-корреспондента и, наконец, до полноценного академика АН СССР, в которой сейчас числится около 225 академиков и вдвое больше членов-корреспондентов.

Хотя зарплаты инженеров по американским меркам низкие – от 200 до 300 рублей (от 280 до 420 долларов США) в месяц, но, какговорят, действующий академик, который ещё и преподаёт, пишет и работает консультантом, зарабатывает до 2000 рублей (2800 долларов) в месяц. Согласно исследованию Конгресса США, средняя брутто-месячная заработная плата промышленного рабочего составляет около 135 рублей (190 долларов).

Большие ресурсы направляются на советские исследования и разработки. Расходы 1971 года указаны в 13 миллиардов рублей (18,2 миллиарда долларов), расходы 1972 года - 14,4 миллиарда рублей (20,1 миллиарда долларов), а план на 1973 год предусматривает затраты в размере 15,5 миллиардов рублей (21,7 миллиарда долларов), включая капитальные затраты. В 1971 году около трёх миллионов человек, включая инженеров, техников и вспомогательный персонал, были заняты в сфере науки.

Трудности сравнения

По оценкам американских специалистов, в зависимости от образования и вида выполняемой работы, около миллиона человек занимаются исследованиями и разработками, причём примерно 20 процентов из них являются докторами и кандидатами наук. В Америке подсчитали, что поддержка подобного штата сотрудников в США будет стоить 40 миллиардов долларов в год.

В прошлом году около 425000 американцев занимались исследованиями и разработками общей стоимостью 28,9 миллиарда долларов. Но разные системы, разная терминология и разная эффективность производства делают невозможным точное сравнение.

Общепризнано, что высшая советская наука имеет очень высокое качество, и существует множество свидетельств высочайшего инженерного таланта и навыков. Однако на более низких уровнях ряд советских инженеров жаловались на недостаточную математическую подготовку.

Более важным, по мнению западных специалистов, является организационная инерция, замедляющая технологические инновации. Доктор Джермен Гвишиани, заместитель председателя Государственного комитета по науке и технике, говорит, что ряд технологических прорывов не был осуществлён, потому что «для нас всегда стоит вопрос о том, проводить ли исследования для неотложных нужд или рассчитывать на долгосрочную перспективу».

Партия – главный столп

За последние годы в Советском Союзе постоянно увеличивалось число научно-исследовательских институтов которые получали всестороннюю поддержку. Сейчас исследования и разработки продвигаются даже на заводском уровне.

Основными столпами научно-технической структуры являются Коммунистическая партия, Государственный комитет по науке и технике и Академия наук СССР. Государственный комитет, созданный в 1965 году, стал основной координирующей силой в исследованиях и разработках, а также в научно-техническом сотрудничестве с зарубежными странами.

Советская Академия занимается фундаментальными исследованиями, но её институты занимаются также приоритетными прикладными исследованиями и выполняют работу для промышленности, дополняющую их бюджетные ассигнования. В Академгородке, главном центре сибирской Академии наук, годовой бюджет в 100 миллионов рублей (140 миллионов долларов) дополняется внешним доходом в 20 миллионов рублей (28 миллионов долларов).

Академгородок, расположенный в сосново-берёзовом лесу всего в 18 милях к югу от Новосибирска, является одним из самых престижных научных центров советской Академии.

Созданный всего 15 лет назад с первоначальными затратами в 280 миллионов долларов и относительной свободой в действиях руководства, город представляет собой практически автономное сообщество с населением 56000 человек, единственной «промышленностью» которого является наука. Двадцать одна тысяча человек задействованы в исследовательской работе, охватывающей 22 института: четыре в Новосибирске, а остальные в Академгородке.

Физик Герш И. Будкер находится в Академгородке и в настоящее время занимается созданием крупных ускорителей встречных пучков, способных производить невероятную энергию. Но широкомасштабные исследования также продолжаются и в области термодинамики, гидродинамики, физики атмосферы и океана, химии, биологии, геологии, автоматизации и электрометрии, математики, математической экономики и информатики.

Исследования в школах и институтах

В состав комплекса Академгородка также входит Новосибирский университет, в котором учатся 3800 студентов, и подготовительная школа. Говорится, что девяносто процентов профессорско-преподавательского состава университета состоит из институтских учёных. Если студент изучает естественные науки, то исследованиями он начинает заниматься прямо с первого курса.

Академгородок систематически прочёсывает Сибирь в поисках научных и математических талантов. Вот уже несколько лет он спонсирует своеобразные олимпийские игры – поиск юных талантов в возрасте от 15 до 17 лет по всему региону.

В декабре местные газеты публикуют список задач по математике, физике и химии. Молодые люди присылают свои решения, которые оцениваются как по точности, так и по оригинальности, а отличившихся приглашают за счет Академгородка в региональные центры для сдачи экзамена.

Около 600 отличившихся ребят зачисляются в школу-интернат в Академгородке, откуда поступают в университет. Если молодое якутское дарование не может сдать вступительное сочинение на русском языке, ему разрешается писать на якутском языке.

Основателем и руководителем Академгородка является 72-летний Михаил Алексеевич Лаврентьев, математик, который также является главой Сибирской академии наук. Он открытый, суровый, большой человек-медведь. Его цель – создать больше возможностей для молодых учёных, научить молодежь думать и открывать в себе другие таланты, взращивая новое поколение советских учёных.

Основные нерешённые вопросы

Академик Лаврентьев признаёт ценность усовершенствованной автоматизации. Но он сказал, что есть и более фундаментальные нерешённые проблемы: происхождение жизни, окружающая среда, тайны океанских явлений, более точные прогнозы погоды.

«Величайшие открытия будут сделаны не кибернетическими машинами, а кибернетикой мозга», – сказал он.

Директор престижного Советского Математического института им. Стеклова в Москве, 82-летний Иван Виноградов, сказал, что он также заинтересован в поиске выдающихся математических талантов. Его не удовлетворяет качество математики даже Московского университета. «Они готовят слишком много людей и не отделяют слабых от сильных», – сказал он.

Институт Стеклова концентрируется на чистой математике, и его главная цель, по словам академика Виноградова, сохранить небольшой институт, стремиться только к самому высокому качеству и отказаться от некоторых исследований, даже важных, если в наличии нет высококлассных специалистов. В институт, который сейчас насчитывает около 100 научных работников и 50 аспирантов, принимается всего около 20 новых аспирантов в год.

Академик Виноградов, специалист по теории чисел, отметил, что и г-н Лаврентьев, и Мстислав Келдыш, глава Советской академии, когда-то работали в Институте Стеклова. «Невозможно создать хороший центр прикладных исследований, если он не является ещё и хорошим теоретическим центром», – сказал он.

Академгородок сочетает в себе и то, и другое, и здесь царит гораздо более спокойная атмосфера, чем в Москве.

Выдающийся экономист

В Академгородке Юрий Нестерихин, руководитель городского института автоматизации, и Андрей П. Ершов, заведующий кафедрой информатики Главного вычислительного центра (обоим по 43 года), продемонстрировали свои компьютеры и рассказали о своих проблемах.

В вычислительном центре имеется шесть советских компьютеров – три БЭСМ-6, два М-220 и Минск-22 – и широкий ассортимент периферийного оборудования, произведённого в Советском Союзе, Восточной Европе и на Западе. Оборудование не такое впечатляющее, как в крупных западных вычислительных центрах, но г-н Ершов сказал, что он получил компьютеры для выполнения своей работы и «чувствует себя комфортно».

«У нас много проблем – организационных, технических, с привлечением людей и с повышением качества, но всё же мы добиваемся успехов», – сказал он. Что же касается критики Западом советских компьютерных технологий, Ершов сказал, что была некоторая «недооценка», и добавил: «и были спекуляции о создании советской атомной бомбы».

Одним из видных деятелей Академгородка является Абел Аганбегян, экономист-математик, жизнь которого сейчас состоит из компьютеризированных моделей, прогнозирующих развитие Советского Союза на следующие 10 лет и дальше. 15-летнее будущее часто упоминается при обсуждении изменений в советском подходе к планированию.

Высокий, грузный мужчина армянского происхождения, 41-летний г-н Аганбегян возглавляет Институт экономики и организации промышленного производства.

«Используя модели, мы можем точнее делать свои прогнозы», – сказал он в интервью. «Мы создаём трёхлетние модели экономики Соединенных Штатов, а также прогнозы относительно советской экономики».

Любая модель, например карта, является отображением реальности. Математическая модель стремится представить реальный процесс посредством уравнений, в которые подставляются различные предполагаемые числа для сравнения альтернативных ситуаций.

Г-н Аганбегян сказал, что около двух третей своего времени он уделяет национальным моделям, но также работает над отраслевыми моделями различных секторов промышленности и над региональными моделями. По его словам, использование моделей может привести к снижению затрат на 5-10 процентов.

Многие технические ошибки экономического прогнозирования были подробно описаны г-ном Аганбегяном в прошлом году в докладе об оптимальном подходе к долгосрочному планированию. Тем не менее, по его словам, необходимо смотреть на 10-15 лет вперёд из-за научно-технологического и социально-экономического развития. Например, по его словам, на разработку и испытание сверхзвуковой транспортной системы потребуется десять лет и ещё пять лет на серийное производство и внедрение.

Акцент на планировании

В Институте математической экономики АН СССР в Москве, директор академик Николай Прокофьевич Федоренко также подчеркнул необходимость долгосрочного планирования в рамках социальных и экономических целей государства. Он сказал, что хотя по-настоящему оптимальный план экономической эффективности не может быть реализован даже теоретически, главная задача состоит в том, чтобы подойти к нему как можно ближе. «Цена ошибки при выборе не оптимального решения становится всё дороже», – сказал он.

При интервью из собственного кабинета в одном из жёлтых зданий Советской Академии в Москве, находящихся в живописном месте, помимо самого академика Федоренко были и три его помощника. 56-летний академик, назвавший себя экономистом-химиком-математиком, руководит коллективом численностью около 1000 человек.

«Ещё несколько лет назад мы имели дело со статическими моделями», – сказал он. «Сейчас мы используем динамические модели, внося фактор технологических изменений. Кроме того, мы можем заявить прямо сейчас: вы должны работать лучше, а мы для этого будем использовать компьютеры. Но и здесь есть недостатки. Недостаточно иметь сбалансированный план. Мы должны быть уверены, что это лучший план».

«Глупо» думать, что всё можно решить с помощью компьютера, продолжил он. «Есть функциональная проблема – это управление экономикой».

Незавидное положение

Допуская возможность ошибок при упрощении сложных систем, Федоренко сказал, что, помимо всего прочего, существуют вопросы стимулов и вопросы о том, в какой степени должна быть децентрализация.

Хотя сейчас их ценят за способность помочь экономике достичь максимальной эффективности, советские экономисты-математики как долгосрочные прогнозисты находятся в незавидном положении. Признано, что в Союзе слишком много технических проблем, часто отсутствует адекватная статистическая и плановая информация. Кроме того, бюрократы и идеологи продолжают преследовать экономистов-математиков по пятам.

Выглядевшая подозрительно во времена Сталина, когда экономика была пропитана ортодоксальностью, математическая экономика добилась значительных успехов с момента организации в 1963 году Института математической экономики при Советской академии наук. «Либерманизм» – названный в честь Евсея Григорьевича Либермана, харьковского экономиста, который указывал на прибыль как главный критерий успеха предприятия, – возник примерно в то же время, в преддверии экономических реформ 1965 года.

Но до сих пор есть критика навязчивых «буржуазных идей». В октябре журнал «Плановое хозяйство», издаваемый Госпланом, сообщил об июньском заседании редакционной коллегии издания, различных экономистов и других лиц, собравшихся с критикой сторонников системы оптимального функционирования экономики.

«Буржуазная теория» под атакой

Поле математической экономики нападкам не подверглось. Однако один из выступавших обвинил неназванных экономистов, которых, судя по всему, даже не было на заседании, в заимствовании «своих концепций для буржуазной теории – теории факторов предельной полезности в производстве, рыночного социализма, автоматического регулирования цен».

Другой выступающий, которого называют заместителем начальника отдела Госплана, сказал:

«В последнее время центр идеологической борьбы заметно сместился в область экономики и науки. Идеологи буржуазии пытаются показать общность характера развития современного индустриального общества, независимого от правительства и общественного строя, провести параллель между социализмом и капитализмом» [идеи конвергенции продвигал известный шахматист, доктор технических наук, профессор М. М. Ботвинник, работающий в те времена в Госплане, вероятно, это его цитата. - прим. Д.].

Очевидно, что существуют фундаментальные различия между социалистическим Советским Союзом и капиталистическими Соединенными Штатами. Но их объединяет кое-что важное, включая «научно-технологическую революцию».

Эта революция обещает оставить глубокий отпечаток на этих странах.