BATHORY

Решил выкладывать интересную инфу из старых фэнзинов, а то так и пропадёт ведь на бумаге. Помещаю статью-перевод буклета альбома Bathory"Blood on Ice" из фэнзина "Сотсирх Суссии" №2. Перевод достаточно любительский, пришлось в паре мест подправить фразы и расставить запятые. Не могу назвать себя таким уж фанатом Bathory, просто информация показалась интересной, да и вспомнить Quorthon'а (1966-2004), думаю, будет не лишним.

Хм, читая рассказ Куортона о восстановлении предварительной записи альбома, не переставал удивляться тому, сколько сил было потрачено на доведение старой записи до ума. А не проще было перезаписать весь материал заново, тем более, что была такая возможность? Странно...

"Blood On Ice" – легенда среди тех, кто поддерживал нас все эти годы. Десятки тысяч писем от фэнов, которые я получал с тех пор, как заикнулся в прессе несколько лет назад, никогда не позволяли нам забыть о существовании этого альбома, заставляли постоянно вспоминать о нём. "Blood On Ice" казался досадной выбоиной на дороге.

Казалось, тысячи фэнов и фэнзинов расстроены тем, что мы записали полный тематический эпический альбом, который станет ненужным хламом в коллекции. На самом деле, конечно, то, что мы сделали, было далеко не готовым-к-выпуску альбомом.

"Blood On Ice" был часовым материалом, записанным в тех же условиях, что и четыре первых альбома... на оборудовании, пришедшем из конца 60-х – начала 70-х, в 14-канальной домашней студии (в действительности должно быть 12 каналов, т.к. микшер сам не производит эффектов, 2 канала использовались для эхо и т.д... учти, каналы этого старого магнитофона работали не каждый день). Эта частная студия звукозаписи редко, если вообще когда-либо, использовалась для чего-нибудь серьёзнее BATHORY и изредка до 1987 года (и постоянно после) служила гаражом (каковой и задумывалась), и здесь не только складировались детали подержанных автомобилей, но ещё это проклятое место служило ремонтной мастерской в промежуток между записью "Blood Fire Death" и "Hammerheart" (также, как и после записи последнего...)

О, это были дни...

Размер комнаты, в которой мы "устанавливали" усилители у стены (если мы говорим о первом альбоме, то он был записан с помощью дерьмового 20-ваттного усилителя, учти), и где снаряжали ударные, 6ыл слишком маленьким для записи, скажем, гитару и ударные или бас и ударные в одно и то же время использовать было невозможно (с тех пор на большинстве наших альбомов пошло использование синхроканала). Более чем очень примитивная, даже не второго поколения, драм-машина предназначалась для замены рабочего барабана, как должное низкому качеству звука. Когда мы делали первый альбом, у нас не было даже полного оборудования для ударных, только рабочий барабан, тарелка и бас-бочка.

Работа с таким относительно ограниченным количеством каналов значила, что инструмент и звуковой эффект типа грохота, ветра, церковного колокола или любого другого, могли вместе занимать один канал. Стало правилом, что наша музыка должна развиваться и становиться всё более и более аранжированной, практиковалось введение гармоничного бэк-вокала и акустических гитар. Временами канал мог затерять акустическую гитару, с которой начиналась песня, а позже слить её с похоронными ударными в припеве, ударом грома или с другим звуковым эффектом. Гитарные соло обычно следовали перёд акустической гитарой, заканчивающей песню. Конечно, очень примитивные и иногда чрезвычайно расстраивавшие нас инструменты и звуковые эффекты должны были иметь свой собственный саунд (и уровень громкости) в том смысле, что оборудование и эффекты, также как и уровни, должны были выключаться (в те дни вручную), когда что-то не ладилось при сведении четверть-дюймового мастертэйпа (я говорю только об одном канале одной песни, могло быть пять или шесть каналов на песне, с которыми происходило подобное одновременно!). Сложи губы бантиком и делай всё заново. Много раз мы просто оставляли всё как есть, потому что не могли большие заботиться о заморочках в процессе записи. Эти маленькие "ошибки" происходили постоянно. Когда я прослушивал Bathory как "студийный артист", я концентрировался на том, чтобы исправить их и расстраивался из-за них, да и metal-фэн внутри меня никогда не позволял просто сидеть и довольствоваться таким материалом.

Много раз комната звукозаписи задействовалась под склад более или менее пригодных деталей старых автомобилей "Порше", и нам оставалось только записывать основной и бэк-вокал или акустическую гитару в другой комнате, в ванной, в мойке или, при случае, в любом незанятом уголке в комнате звукозаписи, которая была настолько мала, что позволяла разве что стоя петь и сидя на стуле играть на акустической гитаре.

Я ясно помню тот день в июне 1989 года, когда мы посетили студию Неavenshore для записи материала, ставшего потом альбомом "Hammerheart". В общем, там не только было ободрано всё, служившее звукоизоляцией, но и вдобавок к этому пол засыпали трёхфутовым слоем крупного гравия (нам обещали его выровнять и покрыть асфальтом). Во время записи ударных надо было любым путём разместить их на этом волнистом ландшафте, напоминавшем мне Сахару. И этого было недостаточно, ещё в студии отсутствовало освещение. Мы пользовались небольшой настольной лампой, чтобы хоть что-то видеть. Не спрашивай меня, как мы это делали, просто всё было именно так.

Сейчас я удивляюсь тому, что эти обстоятельства не повлияли на наш "саунд" тех дней, если только чуть-чуть. Представь себе все эти постоянно грохочущие автомобильные двери, колёсные втулки и сваленные в кучу детали. Помню, при записи "Hammerheart" тяжёлые испытания поджидали нас повсюду, особенно случайные: когда я сидя делал акустическое вступление к песне "Valhalla", звук соседской моторизованной газонокосилки каким-то образом записался на двухдюймовой ленте. Этот звук имел немного общего с Викингами или варварами. Комната звукозаписи была изолированной до тех пор, пока всё помещение не было, без преувеличения, разобрано на части для переноса ремонтного магазина. Так вот, я сидел в вычищенном кабинете, когда укладывался асфальт. Этот кабинет со стенами толщиной с бумажный лист, был каким угодно, только не звуконепроницаемым. Если от прочитанного у тебя отвис подбородок от изумления, подожди, пока не услышишь про основной вокал, сделанный в ванной комнате.

Немногие банды, если вообще такие найдутся, согласились бы записываться в таких условиях, в этом я уверен, и даже наше терпение порой подходило к концу. Но и сегодня, когда даже black-или death-бандам с самым плохим звуком доступна самая современная звукозаписывающая аппаратура, цифровая запись и возможности компьютерной обработки звука, я уверен, что не хотел бы пропустить те дни. С широкой улыбкой я оглядываюсь на них, когда я делал партии основного вокала или акустическое вступление, стоя на коленях среди колёсных втулок, упаковок моющего порошка или даже белья. Обычно мои руки и ноги обвивались вокруг рукояток от мётел, труб или шлангов, я терзался насчёт соседской газонокосилки, отъезжающего автомобиля, самолёта или падающих капель в туалете, звук от которых много раз накладывался на запись. Да, это так, но всё же очаровательный ад обессмертил студию Heavenshore, где были записаны альбомы "Bathory", "Under the sign...", "Blood Fire Death" и "Hammerheart"..., а также оригинальный материал, который лёг в основу "Blood On Ice". Особенно забавно то, что не только Heavenshore – легендарное место для наших фэнов, известное большинству людей, имеющих хоть малейшее отношение к экстремальному metal'y, – но была ещё одна студия, существовавшая в виде ни более ни менее, как частного гаража в жилой зоне южного пригорода Стокгольма.

Сделав записи не только при таких обстоятельствах, но и безо всякого воодушевления я изумился, прослушав их снова, спустя все эти годы, что такой различный материал собран в одном месте. Прошла неуверенность по поводу надобности великого материала Викингового концептуального альбома, после выпуска такой замечательной, матери-всего-зла, сатанинской ерунды, типа нашего второго альбома "The Return..." (в январе 1985 года... и учти, однажды названного самым зловещим альбомом, когда-либо выпущенным – невероятно, но обильное количество шведской водки и расстроенные гитары действительно могут чему-то способствовать). Переход от хлама, типа демонов ада и т.д., к полному Викинговому концептуальному альбому, основанному на написанной мной саге, содержащей мечи, мускулы и снег, пропитанный кровью (и неизвестно, что ещё...), другими словами, к материалу, находящемуся далеко от старого доброго Антихриста и его бабушки, был очень значительным шагом вперёд.
Я изумлялся вспоминая, что материал, сформировавший основу для этого альбома, накладывался на ленту кусками, где характерными чертами одной песни были одинокая режущая ухо гитара и монотонные ударные, а другая, над которой работали несколько больше, содержала бас-гитару и даже вокал. Ещё большее удивление возникало от того, что, в сущности, весь оригинальный материал для "Blood On Ice" был записан не только в промежутке между альбомами ("Blood Fire Death" и "Hammerheart"), но и частично во время записи "Hammerheart". Оригинальный материал "Blood On Ice" создавался в студии в течение полутора лет.

Путаница и элемент смятения возникали в работе над "реальными" альбомами в то время, когда мы пытались осмыслить суть BATHORY, и тематический альбом был бы хорошим ходом, который можно было сделать, преподнеся оригинальный материал "Blood On Ice" просто как некую мешанину, но спустя годы, при прослушивании этого материала, меня ждал сюрприз: оказалось, что часть материала звучит весьма неплохо и сейчас. Это убедило меня в том, что имеет смысл потратить какое-то время на подправку и латание дыр.

Так что же было "душой" "Blood On Ice"? Он зародился практически с упадка энтузиазма после ещё одного полного альбома, состоящего из криков сатаны и т.д. Всё это обусловлено фактом, что я пришёл к персональному выводу: сатанизм – фальшь, обман, сотворённый другим обманом – христианской церковью, общественным институтом и жизненным путём, которому мы хотели отвесить хороший пинок в первую очередь сатанинскими и оккультными темами в лирике. Не так легко уйти из школы и основать банду в пятнадцать лет, испытывая недостаток опыта в создании великой metal-лирики, такой, как езда на "Харлее" вниз по шоссе со скоростью 120 км/ч, ласкающие прикосновения к сиськам тёлки и хлестание виски из горлышка, - какую делали, кажется, все знаменитые банды. (Здесь имеется в виду группа KISS – любимая группа Куортона. См. BATHORY fan mag - ред.). И какого чёрта... можешь писать песни о чём угодно, верно?!

Итак, был предмет, созданный церковью (или христианством, кому как больше нравится), чтобы прибрать этот ужасный мир к своим рукам и заставить людей ходить стадами вокруг кафедральных соборов. Сатанинская или оккультная тематика ограничивают хорошую работу также, как слова "bad motherfucker" ограничивают лексикон, будучи его основными ингредиентами. Обычные старинные боги и религии стали плохими, и христианский образ плохого анти-бога был быстро принят необразованными толпами европейцев одиннадцатого столетия (действительно удивительно, что мы готовы принять и сделать, видя меч в одной руке и распятие в другой, также, как и перед лицом опасности упустить вечное блаженство наверху... но всегда есть надежда услышать "прощаю-тебе-всё", так что, думаю, небольшой грешок не слишком навредит после всего прочего). Неважно. Мой персональный вывод состоял в необходимости поиска другого материала для будущих альбомов BATHORY.

Поскольку я – алчный любитель истории, было естественным шагом найти историческую тему, способную заменить мрачную (не обязательно всегда злую) сторону жизни (и смерти). И что же могло быть более явным и естественным, как не эра Викингов? Великая эра и отличный материал для metal-лирики. Будучи шведом, я имел личное родство и кровную связь с этой эрой, которая к своему концу всё же стала, что известно не всем, частью всемирного позора. Я чувствовал, что здесь у меня что-то получится. В особенности соответствовало моим замыслам то, что эта эра достигла своего пика перед тем, как христианский цирк вошёл в северную Европу и Швецию в десятом веке, установив диктаторский режим жизни и смерти.

Итак, сатана и ад сменились на гордых и сильных северян, сверкающие лезвия широких мечей, корабли-драконы и посиделки-до-блевотины в великих залах... На меня сильно повлияли образ моих предков, романтизм этой эры и, в большой степени, совершенно ложное представление об этом периоде большинства людей, приобретённое от бесчисленной продукции Голливуда и т.п.

Когда я рос, издавались два журнала комиксов, которые я читал каждую неделю. Один из них, журнал ужасов, назывался "Шок" (его ещё называли "Байки из склепа"). Другой носил название "Жестокий меч Конана" или "Конан-Варвар". Читая "Шок", я черпал огромное вдохновение для первых трёх альбомов (я не вдавался серьёзно в так называемую чёрную библию, о нет... также, как и в синюю, жёлтую или даже розовую, учти). Мир мечей и вздымающихся мускулов Конана был прекрасным источником вдохновения, когда я работал над материалом, заканчивающим "Blood Fire Death" и в известной мере годящимся даже для "Hammerheart". Фактически "Hammerheart" был компромиссом, отбрасывающим слишком призрачную идею концептуального альбома. Альбом, который вообще касался эры Викингов, в достаточной степени устраивал нас самих, был хорошим решением и в небольшой степени компромиссом. Так родился "Hammerheart". (Под "компромиссом" подразумевается то, что на фирме Noise International, с которой в то время был заключён контракт, "Blood On Ice" сочли чересчур "сложным" и "запутанным" и предложили записать другой материал. Именно так и появился Hammerheart. Позже контракт был расторгнут, причём со стороны BATHORY. - подробнее об этом также см. ВATHORY fan mag – ред.).

Я долгое время был поклонником жизни и работ Рихарда Вагнера, предавался его операм и осознал, что именно он читал в поисках вдохновения для них, и я обратился к некоторым книгам и легендам. Я щедро позаимствовал из скандинавской и германской мифологий, составляющие, типа Мьолнера - молота Тора, Слейпнера – восьминогого жеребца Одина, Хьюгина и Мьюнина – его воронов, - всё это стало важными субъектами вдохновения, когда я начал писать сагу "Blood On Ice". Из работ Вагнера я более или менее утащил легенду Зигфрида, старящихся и умирающих богов Gotterdammerung’а и меч Нотунг.

На этой стадии, даже когда сага была закончена, я ещё не думал о переложении её на рифмованные стихи и музыку. "Blood On lce" была всего лишь историей, написанной для собственного удовольствия. Хотя я ясно, конечно, представлял себе потенциал истории для великого эпического metal-альбома, идея преобразования её к тому, что ты сейчас держишь в руках, посетила меня лишь однажды.

Так почему же всё потерпело неудачу с самого начала, на стадии, когда мы уже начали записывать основные песни, некоторые даже с вокалом? Вероятно, мы не были уверены, действительно ли это такая уж хорошая идея. Прошло всего два года со времён "The Return...", когда я начал писать "Blood On Ice" в виде саги, и фэнзины до сих пор именовали нас "...сатанинской бандой из Швеции...". Даже когда я записал партии гитары для некоторых этих песен в 1989 году, мне ещё приходили письма со всего мира, где меня спрашивали, правда ли то, что я ем младенцев, пью кровь ангелов и живу в сатанинской (!) пещере летучих мышей на севере Швеции. И знаешь... я скажу тебе... судя по тому, на что я наткнулся в их письмах (я уж не говорю о перевёрнутых крестах и магических символах, которые они рисовали, по всей видимости, собственной кровью), они были действительно по колено в этом дерьме... Я не ребёнок!

Даже если мы сделали со времён "The Return..." такой материал, как "Enter the Eternal Fire" или "Call from the Grave", и такие вещи, как "A Fine Day to Die", "Odens Ride Over Nordland" и "Blood Fire Death", полностью тематический альбом, гарантировавший, что никто не сможет игнорировать факта исследования нами новых границ, как в музыке, так и в лирике, мог оказаться слишком отдалённым, слишком глубоким, слишком большим шагом и, может быть, неприятностью для тех, кто может позволить себе купить только один или два альбома в месяц. Те, доллары, фунты, марки или кроны могли быть потрачены на что-то, не внушающее опасений, охотнее, чем на тематический альбом банды, типа BATHORY, уже ставшей ограниченной. И вспомни, мы говорим здесь о 1988-89 годах, в те времена банды такого типа вовсе не обязательно выпускались на CD, бывших тогда в новинку. "Blood On Ice" на виниле был бы двойным альбомом. И хотя весь проект уже стал непоколебимым... оказалось, была крупинка соли на ране, препятствующая ему стать реальностью.

Учитывая всё это, неудивительно, что мысль потратить спустя годы кучу времени и денег в современной дорогой студии, чтобы составить из кусочков готовый к выпуску CD, никогда не посещала меня, когда люди спрашивали о нём. Пока не пришёл тот день сюрприза, когда я отыскал кассету...

Хотя я не вспоминал постоянно о "Blood On Ice", читая письма фэнов или давая лично или по телефону интервью журналам и фэнзинам, я уверен, что в будущем подумал бы о нём, как о подарке для тебя. Но всё было не так. Андерграундное движение никогда не было недооценено контактной сетью. Прошло очень немного времени с того момента в 1989 году, когда я впервые заикнулся о "Blood On Ice", пока кипы писем от фэнов, узнавших об этом, не стали приходить одна за другой. Особенно интенсивной была кампания за выпуск "Blood On Ice", когда я в течение месяца путешествовал по Европе, рассказывая людям, почему вышел сольный альбом. Эта европейская поездка поддержки и долгие беседы с различными людьми заставили меня задуматься о "Blood On Ice" с других позиций. Казалось, каждый, знающий хотя бы о его существовании, торопит меня выпускать альбом. Были моменты, когда фэны окружали меня и чуть ли не со слезами говорили о том, как много BATHORY значат не только для них, но и для целого поколения фэнов и банд с точки зрения вдохновения. Можно с уверенностью сказать, что я начал всё обдумывать и наполняться энергией.

После "Twilight of the Gods" и празднования десятилетнего юбилея группы выпуском двух "Jubileum" CD's вместо более дорогого и громоздкого двойного монстра у меня обнаружились отсутствие свежих идей и полная утрата интереса к шумным гитарам. Как "рок-н-ролльный" субъект я ослаб. Даже хуже (!)... с 1986 года у меня дома звучала только классическая музыка вообще и Вагнер, и Бетховен в частности.

Сольная работа, "Album", была своего рода терапией. Я нашёл способ снова получать удовольствие от создания музыки. Представь, кто-то приглашает тебя в студию за собственные деньги и предлагает провести там две недели, делая любое дерьмо, какое тебе нравится. Если ты был десять лет связан чем-то типа BATHORY, устанавливая каждую ноту и слово, сделанные в студии, под надёжный зонт, ты спросишь себя: "Да кто я такой, чёрт возьми?". Особенно когда сольная работа предполагается как личная попытка, ведь твой титул чертовски хорошо известен, верно? Люби или ненавидь этот альбом, но он – шаг в сторону, дыхание свежего воздуха, которое вернуло меня в рок-н-ролл. Не имеет значения, что ты думаешь о нём, и насколько больше или меньше "рок-н-ролла" ты можешь обнаружить в вещах типа "War" или "Dies Irae".

Подгоняемый фэнами, говорящими о "добрых старых шумных днях", в течение двух недель я вернулся в Стокгольм из поездки поддержки. Фактически вся музыка для "Requiem" уже была написана. Когда "Requiem" был записан и смикширован, я продолжал предельно напряжённо работать. Тогда и был написан материал для "Octagon". Грубо говоря, они оба были записаны и выпущены с разницей в шесть месяцев, снова вернув меня к музыке. Приспустив пар, я решил отвести несколько следующих месяцев для "Blood On Ice".

Именно тогда я решился извлечь кассету, которую хранил в полиэтиленовом пакете в стенном шкафу. Когда я нашёл и впервые за много лет прослушал её, я был, как я уже говорил, изумлён. Звучало совсем неплохо. Я понял, что есть смысл поработать, чтобы вдохнуть жизнь в неё, и решил договориться о сессии в студии, чтобы прослушать старые двухдюймовые ленты, хранившиеся у меня в подвале.

Приготовившись к выбору нот и, как говорится, подняв рычаги, я был изрядно сбит с толку. Казалось, материал мёртв для новой студии. Всё было записано на старом 14-канальном оборудовании в Heavenshore, и при прослушивании на современном 24-канальном гитара "дала течь" или раскидалась более чем по трём каналам. Казалось, ничего не было там, где должно быть. Потом я понял, что приведение материала в порядок займёт всё лето.

Нам предстояло отделить каждый инструмент и решить, стоит ли сохранять отдельные части или нет. Затем мы перенесли всё, инструмент за инструментом, на другую ленту, используемую вторым магнитофоном. Теперь все песни, отточенные и очищенные, находились на двух двухдюймовых 24-дорожечных лентах.

В большинстве песен присутствовали только грубая гитара вкупе с основным барабаном и изредка бас, наигранный аккордами через гитарный усилитель, если я правильно помню. Только на трёх четвертях песен был голосовой канал. Бэк-вокала или соло-гитары не было нигде. Я понял, что надо начинать репетировать старые гитарные риффы снова, чтобы потом наложить вторую ритм-гитару на старую запись. Во вторую очередь был добавлен бас, на этот раз линейный и с использованием одних лишь нот. Ударные – это отдельная история. Мы отделили звук каждого компонента ударного оборудования и затем дали каждому из них абсолютно новый, используя диск из банка звуковых данных, и с его помощью скорректировали на долю секунды несколько ударов. Частично ударные были добавлены живьём и походили на старые рабочий барабан или бас-бочку, усиленные здесь. Большинство партий хэта и тарелок были переписаны с помощью компьютера. Чтобы сжать материал мы ускорили звучание некоторых песен примерно на пятнадцать процентов с добавлением блистательного современного звука.

Потом наступил черёд основного вокала, отсутствовавшего на нескольких песнях. Огромные неприятности ждали меня при поиске старых стихов. Несколько исправлений в истории, и всё, что осталось сделать для партий основного и бэк-вокала, - это встать перед микрофоном и представить, что я снова записываю оригинальный материал в Heavenshore в 1988 или 1989 годах. Действительно тяжело изменить голос, который звучал в конце 80-х лучше, чем в середине 90-х, но это было, без сомнения, необходимо, поскольку я не хотел разрушать общее настроение материала неожиданным звуком, сделанным семь лет спустя.

Теперь не хватало кроме соло-гитары (которую я обычно накладывал во время перерыва на чай) только бэк-вокала. Сейчас это то поле, по которому мы первыми проложили путь годами раньше на "Blood On Ice". Затем последовали звуковые эффекты. Поскольку это был тематический альбом, мы делали их так, как будто бы работали над звуковой дорожкой к фильму. Я хотел, чтобы слушатель почувствовал, как ледяной ветер рвёт его лицо. Чтобы тема лирики и сама история ожила.

После полуторамесячной работы над проектом летом 1995 года, от прослушивания оригинального материала, до отбора дерьма, которое следует сохранить и дерьма, которое следует отбросить, от переноса годных фрагментов на вторую двухдюймовую 24-дорожечную ленту, до выбора нового звука для каждой части оборудования ударных, от записи дополнительных партий ритм-гитары и баса на оригинальные, до наложения основного вокала на те песни, где его не было, и от тяжкого труда со звуковыми эффектами и бэк-вокалом, до обретения уверенности в том, что мы не слишком испортили атмосферу оригинала, мы на время дали всему устояться. Наступила середина февраля 1996 года, прежде чем мы смогли собраться снова, чтобы окончательно зацементировать всё в миксе.

Когда весь материал был в конце концов смикширован на цифровой аппаратуре, мы испытали чувство глубокого удовлетворения. Факт, что "Blood On Ice" наконец обрёл жизнь в виде окончательного продукта, вызывал несколько необычное чувство.

Сейчас, когда "Blood On Ice" с вами, мы надеемся, что вы примете этот сувенир близко к сердцу. Потому что сущность этого альбома – быть сувениром для всех наших фэнов, поддерживавших нас годами и в своих письмах просивших выпустить этот альбом. Хотя он мог бы очень хорошо звучать, приводя в смущение, мы, сознавая устаревшие традиции, сделали всё так, как есть, но, тем не менее, этот альбом заслуживает быть выпущенным. Это достижение воплощает в себе всё, что символизировала наша фаза середины 80-х, так называемые "Викинговые" альбомы. Альбом написан и записан в 1988 и 1989, дополнен в 1995, смикширован и выпущен в 1996 году. В любом случае, мне очень приятно, что BATHORY нашли своё отражение в виниловых пластинках и компакт-дисках, имеющихся в твоей коллекции.

Эта сага для всех вас...

Quorthon, Стокгольм, 1996