Что такое «чёрная теология»?

В своей статье А.М. Каримский пытается разобраться в таком явлении, как "чёрное христианство" - христианство, исповедуемое чёрным населением США. Автор рассматривает причины возникновения, становление и идеологию этой религии. Так же рассматривает "чёрную теологию" как фундамент, на котором строился чёрный расизм.

Источник: сборник "Атеистические чтения" №13.

Понятия "чёрный Моисей", "чёрный исход", "чёрная мадонна" не воспринимаются традиционным христианством всерьез. Однако в условиях обострения социального кризиса современного капитализма они обрели значительную идейно-политическую остроту и стали ключевыми идеями так называемой чёрной теологии в США. Об этом рассказывается в статье кандидата философских наук А. М. Каримского.

Видный негритянский теолог Альберт Клидж предпослал своей книге "чёрный христианский национализм" посвящение: "Моей матери, которая сказала мне, что... Иисус был чёрным от любви".

Был ли Христос чернокожим? Для многих американских негров, осмысливающих свое место в современном мире и жизненные перспективы, это вопрос не праздный. Именно через него преломлялись для них значение и смысл христианства. Для того чтобы понять трансформацию, которую претерпело христианское вероучение у части верующих за океаном, нужно вспомнить некоторые моменты американской социальной истории.

НЕМНОГО ИСТОРИИ.

Колонизация Нового Света была осуществлена европейцами в основном в XVI— XVII столетиях. При этом если первые конкистадоры были движимы стремлением к захвату новых территорий прежде всего как источников золота, драгоценностей и пряностей, то последующие колонизаторы придали большее значение хозяйственному освоению заокеанских владений. Начинается бурное развитие в Карибском регионе и Северной Америке плантаторского хозяйства, специализирующегося на производстве сахара, табака, хлопка- С этим обстоятельством связана полная драматизма и позорная для буржуазной цивилизации история работорговли и рабовладения Нового времени. Миллионы африканцев, пересекшие в цепях Атлантику, своим подневольным трудом обеспечивали экономическое благополучие белых хозяев. Одновременно они оказались существенным культурно-этническим фактором, без которого, строго говоря, не было бы того, что принято называть латиноамериканской, карибской и североамериканской культурами.

Эксплуатация рабского (а затем и наемного) труда негров сопровождалась намеренным искоренением их национальных обычаев, верований, культуры в целом. Смысл политики декультуризации состоял в том, чтобы полностью лишить афроамериканца самобытности, духовной опоры в лице культурной и религиозной традиции, сделать его послушным рабочим скотом. Африканские имена, национальные и племенные языки, музыка, фольклор, одежда — все это строжайше запрещалось и искоренялось.

В подобных условиях стремление сохранить свои духовные корни становилось для негритянского населения средством и формой борьбы не только против чуждой культуры, но и против самой системы угнетения.

Этим же объясняется и упорная приверженность многих поколений порабощенных людей архаичным культам, которая является не просто инерцией общественного сознания, а вовлечением религиозных ценностей в идеологическую борьбу против политики декультуризации, против официальной церкви и господствующей религии.

Парадокс религиозной истории США заключается в том, что белые расисты настойчиво христианизировали чёрное население, то есть навязывали ему свою религию, но одновременно не желали быть с неграми равноправными членами одних и тех же религиозных общин. Поэтому в США очень рано стали возникать самостоятельные негритянские общины, обладавшие значительной организационной автономией. И поскольку церковь была практически единственной дозволенной формой негритянского коллективизма, она превращалась в общественно-культурный и просветительский центр и нередко становилась очагом оппозиции рабовладельцам. Кроме того, она в значительной мере африканизировалась, вбирая в себя элементы и черты африканских религий и культур.

АФРИКАНИЗАЦИЯ ХРИСТИАНСТВА.

Такому "чёрному христианству" были свойственны, например, жанр неканонических религиозных песнопений (спиричуалз), танцевальные и глоссалические компоненты ритуала, неформальная "чёрная проповедь".

Исследователи негритянской музыки отмечают, что спиричуалз в условиях рабства были для негров духовной отдушиной, облегчающей религиозно-эмоциональными средствами тяготы реальной жизни. Интересно, что значение спиричуалз возросло после отмены рабства, когда они стали своеобразным связующим звеном между прошлым опытом и надеждами на будущее. Теперь они играли воспитательную роль, напоминая о страданиях отцов и придавая мужество живущим поколениям. Обычно это небольшие фрагменты или просто фразы из молитв. Писания, религиозных гимнов, пение которых сопровождается хлопанием в ладоши, выкриками, притопыванием и танцами, что является характерной чертой языческих африканских ритуалов.

Наиболее популярные спиричуалз появились в начале прошлого столетия. А в 40-х годах XIX в. в практику негритянских церквей вводится массовое хоровое пение нового рода. В 1848 г. негры-методисты Балтиморы, преодолев возражения консервативных единоверцев, ввели в церковную службу музыкальные инструменты, сначала струнные, затем и духовые. Таким образом танец, музыка, песня оказались в негритянских общинах включенными в христианский религиозный ритуал, что являлось серьезной модификацией литургии.

Другой характерной чертой негритянской церкви является фигура чёрного проповедника. Особенность его проповеди — в сочетании спиричуалз с цветастыми нравоучительными рассказами. Но главное заключается в том, что чёрный проповедник уже начиная с прошлого столетия выступает одновременно и как просветитель и политический деятель, а иногда также как целитель, адвокат, лидер общины вообще. Его статус определяется способностями эффективно представлять интересы паствы перед враждебным белым миром.

Любопытно сопоставление видным негритянским теологом Уильямом Б. Макклейном практики поклонения в белой и чёрной христианских церквах США. В белой церкви царят торжественная тишина, строгая упорядоченность. По Макклейну, такая служба представляет собой "сентиментальное путешествие в Библяндию", в которой Христос — сказочный герой, своими деяниями и словами призванный спасать и подкреплять белую респектабельность.

Чёрная церковь воплощает единство светского и сакрального и ориентирована на утверждение жизни (за которой в конечном счете стоит, разумеется, бог, но которая является непосредственной и важнейшей ценностью). "Поклонение в чёрной теологии прославляет жизнь, — пишет Макклейн. — Оно славит стремление к выживанию... Жизнь утверждается во всей ее сложности и противоречивости". Чёрному христианству присущи спонтанность и импровизация, отражающие стремление верующих отдаться одновременно радости и труду. Все это представляется Макклейну выражением особого духа негритянской религиозности.

ЧЁРНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ И РЕЛИГИЯ.

Став фактически американцами, потомки африканских рабов отнюдь не чувствовали себя равноправными членами общества.

Значительная часть негров не верила в возможность быстрого обретения ими прав и благ остальных граждан. Все это способствовало формированию их самовосприятия как "особого народа" и явилось питательной почвой для так называемого чёрного национализма, обретающего обычно религиозную, "чёрнохристианскую" форму.

Такое самоутверждение было связано со своеобразным мифотворчеством относительно исторического прошлого, с идеализированными представлениями о прежней родине и идеями репатриации. Следует сразу подчеркнуть, что реального желания переехать на родину предков у большинства афроамериканцев не было, а число репатриировавшихся в XIX—XX вв. негров было невелико. Лозунг "Назад в Африку!" был скорее незрелой формой неприятия практики расизма. Зато развитие негритянской церкви шло быстрыми темпами и охватило все деноминации, затронув даже католическую церковь, которая выступала за интеграцию белых и чёрных общин.

У американских негров существует давняя традиция включать в названия церквей "африканские" компоненты. Уже в конце XVIII и начале XIX в. возникли Первая африканская баптистская церковь в Саванне (штат Джорджия), Африканская баптистская церковь в Лексингтоне (Кентукки), Абиссинская баптистская церковь в Нью-Йорке, Первая африканская пресвитерианская церковь и Первая африканская баптистская церковь в Филадельфии и др. Вскоре возникли и первые общенациональные негритянские религиозные организации: Африканская методистская епископальная церковь и Африканская методистская епископальная церковь Сиона.

После отмены рабства процесс национальной консолидации чёрных церквей усилился. Наибольшим влиянием среди негров-христиан пользуется баптизм. В настоящее время существуют три национальные баптистские организации, которые помимо собственно церковной деятельности занимаются и культурно-просветительской работой: Национальная баптистская конференция США, Национальная баптистская конференция Америки и Прогрессивная баптистская конференция.

Автономизация и консолидация чёрного христианства отражали определенные социальные процессы и противоречия. Традиционное христианство было средством поддержания расового господства. Поэтому нет ничего удивительного в том, что англосаксонские модели христианства изменялись или отвергались афроамериканцами. В противовес им вырабатывались версии "истинного" христианства, связанные с идеями сокровенного смысла страдании негритянского народа и особого его предназначения. Нередко радикально-теологические идеи идеологически обслуживали вооруженные выступления негров. Так, Нат Тернер, руководитель восстания рабов в Виргинии в 1831 г., был глубоко верующим человеком, полагавшим, что искренняя вера несовместима с рабством и что религия должна сплотить угнетенных в борьбе за освобождение. В это время уже существовало представление о чёрных в Америке как "новом Израиле".

Иными словами, идея о неграх как "особом народе" и соответствующее переосмысление всего христианского вероучения — то, что в сочетании с крайним сепаратизмом и чёрным национализмом составляет ядро "чёрной теологии", - имеет достаточно глубокие исторические корни. Идея чёрного сепаратизма развивалась в противоположность не только линии умеренного просветительства, крупнейшим представителем которого был Букер Вашингтон, но и прогрессивной идеологии демократического интеграционизма — традиции Фредерика Дугласа — Уильяма Дюбуа. Концепция обособленности "чёрной нации", выдвинутая в прошлом столетии Мартином Делали, была подхвачена Маркусом Гарви, который не только всесторонне ее разработал, но и попытался превратить в практическую программу организованного негритянского движения.

Имя Маркуса Гарви (Гарвея) стало популярным в связи с деятельностью созданной им в 1914 г. на Ямайке Всемирной ассоциации по улучшению положения негров (ВАУПН), имевшей отделения во многих странах. Основная деятельность ассоциации протекала в США (где Гарви жил с 1916 по 1928 г. — до момента высылки). В период наибольшей популярности она объединяла до 6 миллионов человек. Гарвеизм представлял собой крайнюю форму чёрной националистической идеологии. Элементы довольно абстрактного панафриканизма, требования деколонизации Африки и призывы к репатриации афроамериканцев на историческую родину он сочетал со своеобразным чёрным расизмом. Гарви был сторонником "чистоты расы", осуждал смешанные браки, не любил мулатов и даже солидаризировался с ку-клукс-кланом по вопросам сегрегации. Большие надежды в осуществлении расового равноправия Гарви возлагал на программу развития особого, негритянского сектора в экономике. При активном участии и содействии ВАУПН создавались "универсальные рестораны", магазины, мелкие предприятия чёрных бизнесменов и даже появилась пароходная компания "Чёрная звезда" (она вскоре прогорела, ее судьба постигла многие другие аналогичные фирмы).

Значительным своеобразием отличался и религиозный компонент гарвеизма. Гарви считал, что афроамериканцы должны иметь не просто свою чёрную церковь, но и чёрного бога. Он говорил: "Если белый человек имеет идею белого бога, пусть он поклоняется своему богу, как того желает. Если бог желтого человека принадлежит его расе, пусть он поклоняется своему богу, как он его видит. Мы, негры, обрели новый идеал. Наш бог не имеет никакого цвета, но человеку свойственно видеть все через собственные очки, и, поскольку белые видят своего бога через белые очки, мы лишь сейчас (возможно, поздновато) начали видеть нашего бога через свои очки". Негр, поклоняющийся белому богу, сам обрекал себя на угнетение. Это была программная установка и формулировка идеи чёрного Христа (Гарви не пионер в этом деле, но вопрос о приоритете в данном случае непринципиален).

В 1921 г. в Нью-Йорке конституируется межнациональная Африканская православная церковь, которую возглавил сподвижник Гарви Дж. А. Макгайр, возведенный в сан епископа. Он, по существу, довел до логического конца то, что было намечено в заявлении Гарви, призвав сжечь изображения белой мадонны и белого Христа, что вызвало протесты многих чёрных клириков. В своих проповедях он доказывал, что Христос был чернокожим. Во время парадов ВАУПН (церемония, которой придавалось большое значение) участники уже несли огромное изображение чёрной мадонны соответственно с чёрным младенцем.

Современная "чёрная теология", представляющая собой религиозную форму чёрного национализма, не является простым возвратом к гарвеизму, хотя последний нередко выступает духовно-теоретическим истоком расово-сектантских тенденций. Для Гарви идея чёрного бога — условность (не случайно у него идет речь о "бесцветности" бога). В "чёрной теологии" цвет кожи Христа зачастую также трактуется не буквально, а метафорически. Его "чернота" — это социально-ценностная категория. Однако если у Гарви допускается сосуществование белого и чёрного богов, то "чёрная теология" в этом отношении бескомпромиссна: истинный бог — чёрный, как бы он ни понимался.

ИДЕЯ "ЧЁРНОЙ ТЕОЛОГИИ".

Идею "чёрной теологии" выдвинул в 1969 г. известный негритянский теолог Джеймс Коун, объявив ее религиозным аспектом лозунга "чёрная власть". Позже он конкретизировал свою мысль, определив "подлинное" христианство как религию освобождения негров. По Коуну, христианство в США должно быть "чёрной теологией". Богословие является человеческим продуктом, поэтому исторически оно всегда ограниченно — это язык и мысли заинтересованных людей, живущих в конкретной ситуации. Христианская геология разрабатывалась преимущественно людьми, угнетающими негров, религиозные идеи которых были под запретом. В противоположность ей в негритянской среде формировалась своя, "чёрная теология", которая не была строго теоретической, а существовала в виде притч, сказаний, песен, отражая сокровенные чаяния эксплуатируемых рабов. "Чёрная теология — это история борьбы чёрных за освобождение в ситуации крайнего угнетения". Еще одна ее особенность — эсхатологический дух, связанный с мечтой о лучшем мире и борьбой против угнетения. "Мысль белых относительно христианской трактовки спасения в значительной мере... "рациональна", она обычно отделена от конкретной борьбы за свободу в этом мире. Мысль чёрных была преимущественно эсхатологической и никогда — абстрактной, она обычно связана с их борьбой против земного угнетения".

Коун считает, что в современных США назрели предпосылки коренного переосмысления христианства в духе "чёрной теологии", призванной исследовать структуру и формы негритянского жизненного опыта в его отношении к Библии и христианству. Но ведь история угнетения негров в США — это современный аналог библейского опыта. Если задача теологии состоит в том, чтобы показать смысл и значение борьбы угнетенных против сил угнетения, если христианство — это исторический опыт свободы и если бог на стороне угнетенных, то сегодня бог — среди негров и на их стороне. Христианство поэтому должно осмысливаться в терминах "чёрной теологии", заключает Коун.

Воинствующим поборником этой идеи является основатель Храма чёрной мадонны в Детройте, председатель национального движения чёрных христиан Альберт Клидж. Он часто доводит до логического завершения принципы и идеи, сформулированные Коуном, отчего становятся отчетливо видны их социальная узость и противоречивость. Его книги "Чёрный мессия" (1968 г.) и "Чёрный христианский национализм" (1972 г.) были восприняты как манифесты современного "чёрного христианства".

Клидж считает, что освобождение негров не в завоевании демократических прав и не в интеграции с белыми, а в формировании собственной "чёрной нации", главным инструментом которой должна быть "чёрная церковь". Залог действительного освобождения чёрных в том, что в сегодняшних условиях Христос является мессией по отношению к угнетённым чёрным, к которым перешла роль избранного народа. В "чёрнохристианском националистическом кредо" Клидж пишет: "Верую, что Иисус, чёрный мессия, был революционным лидером, посланником бога для воссоздания чёрной нации Израиля и освобождения чёрного народа от бессилия и угнетения, жестокости и эксплуатации белым поганым миром. Верую, что революционный дух бога, воплощенный в чёрном мессии, возвращается вновь в каждом поколении и что чёрные христианские националисты составляют сегодня живой остаток избранного богом народа".

Клидж учит, что все белые — угнетатели и враги негров, поэтому нужно думать не об интеграции, не о завоевании влияния в белых социальных институтах, а о создании чёрных контринститутов. Прежде всего нужно организовать "чёрную церковь", совершенно отделенную и отличную от белой. "Рабское христианство, которое мы узнали от наших белых хозяев, контрреволюционно... Мы должны освободить "чёрную церковь" от рабского христианства и призвать ее назад, к изначальному учению Иисуса".

Таким образом, если у Коуна "чёрная теология" выступает религиозным аспектом движения "чёрной власти", то у Клиджа это идеология "чёрной революции". Разница, однако, несущественна: как в том, так и в другом случае речь идет о совершенно однотипном осмыслении и переосмыслении христианского вероучения и, по существу, об одних и тех же программных требованиях.

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ БИБЛЕЙСКОЙ ИСТОРИИ.

Дж. Джозеф, капеллан Клермонтского колледжа в Калифорнии, одну из главных задач "чёрной геологии" видит в том, что она должна стать фактором консолидации всех расово-сепаратистских тенденций. Лозунг "чёрной власти", считает Джозеф, ценен не сам по себе, а тем, что оказывает очищающее воздействие на самосознание негров. Теперь пробужденному сознанию нужно дать теологическое содержание, освободить его от влияния белой идеологии, а для этого необходимо демифологизировать англоевропейскую систему ценностей и вернуться к ценностям угнетенного сообщества, которое собственно и породило христианство. Европейские историки совершили преступление перед афроамериканцами, извратив их историю и навязав вместо нее свою историческую мифологию. Джозеф считает, что демифологизация всей системы ценностей является поэтому предпосылкой освобождения. Следовательно, новая "чёрная теология" должна начаться с теологии истории. Восстановить подлинную историю — значит показать связь Христа с условиями существования чёрных.

В "чёрной теологии" наметились два подхода к решению этой задачи. Первый связан с отношением к содержанию Писания как историографически добротному материалу, второй - с условно-символическим его пониманием, требующим истолкования. В русле первого подхода предпринято множество попыток представить иудео-христианство как африканское по своим корням явление, а Христа как африканца, то есть представителя чёрной расы.

В своем докладе "Африка и Библия", представленном конференции чёрных христиан-националистов (собравшейся в Детройте в Храме чёрной мадонны), религиозный деятель и культуролог Р. X. Перис обосновывал мысль о том, что иудаизм и христианство многое восприняли из древнеегипетской и вообще африканской религиозной культуры. Эти заимствования включают основополагающую идею единого бога — творца и управителя мира, обряд обрезания, запрет употребления свинины и т. д. Далее Перис говорит о том, что в ветхозаветную эпоху пути миграции древних евреев были сложными и многие общины расселились в различных регионах Африки, смешавшись с местными племенами и дав начало берберам, эфиопам и ряду других народов. Значит, в расовом отношении древние евреи были по крайней мере близки указанным народам. Перис находит и более "авторитетный" аргумент своему тезису: согласно Библии, Моисей женится на африканке (дочери жреца в Медиамской земле), которая сначала приняла его за египтянина. Это говорит о том, что между евреем и египтянином (а в эпоху фараонов египтяне были чернокожи) не было существенной внешней разницы. Следовательно, полагает Перис, "мы имеем свидетельство того, что евреи, египтяне, медианиты и эфиопы были одного расового вида и происхождения".

В другом своем докладе — "Африканское христианство и чёрная мадонна" Перис уже конкретизирует африканскую "прописку" не только патриархов, но и других библейских персонажей и даже евангелистов: "Все они эфиопского происхождения и принадлежат африканской традиции. Они были теми, кого современные американцы назвали бы чёрными". Теперь уже нетрудно путем генеалогических манипуляций "доказать", что эфиопские императоры, ведущие якобы свой род от царя Соломона и легендарной царицы Савской, — "чёрные израильтяне". Более того, сам Иисус Христос также африканец, поскольку Иосиф потомок царя Давида.

Аналогичные аргументы приводит другой теолог и историк — И. бен-Джоханен. Выступая на той же конференции чёрных националистов, он обратил внимание на африканские сказания о сотворении богом человека из земли, об умирающих и воскресающих богах и др., вошедшие в преобразованном виде в иудейские и христианские священные книги. Он указывает на то, что крест как религиозный символ появился в Африке задолго до рождества Христова, что голубь является символом мира, потому что древнеегипетский бог Гор воскрес в образе голубя. Главные же его доводы связаны с библейской мифологией. Допустим, говорит Джоханен, Авраам и его поначалу немногочисленная семья были белыми. Однако, прожив четыре столетия в Египте, они никак не могли так быстро размножиться и образовать целый народ, если бы не смешивались с африканским населением. Так что, если израильтяне "не были чёрными, когда они пришли в Египет, они безусловно были чёрными, когда ушли оттуда".

Истинным, по мнению Джоханена, является "чёрное христианство", сохранившееся в Африке, прежде всего у эфиопов и коптов. Получившее же широкое распространение так называемое белое христианство (а процесс "обеления" начался с Никейского собора) не истинно и не случайно выступает орудием зла и расового угнетения.

Что можно сказать о такого рода доводах?

Совершенно бесспорно, что книги Библии имеют своими источниками более раннюю мифологию древних народов Азии и Африки, — достаточно вспомнить легенду о великом потопе в шумерском эпосе о Гильгамеше, видоизменившуюся в библейский рассказ о всемирном потопе. Нет сомнения в том, что африканская, в основном древнеегипетская, культура сыграла в формировании библейской мифологии важную роль, которая еще не в полной мере исследована. Кроме того, научное религиоведение убедительно показало, что при всей своей специфике и уникальности процесс формирования и развития той или иной религии подчинен общим социальным закономерностям, а формам раннерелигиозного сознания присущи определенные межкультурные стереотипы. В силу этого и, возможно, в результате взаимодействия культур в мифологии многих народов встречается эпизод сотворения богом человека из какого-то природного материала, чаще всего из земли или глины, а предания об умирающем и воскресающем боге обнаруживаются в целом ряде древних культур Африки, Азии, Ближнего Востока, Средиземноморья.

Одним словом, определенная почва у ряда суждений теоретиков "чёрной теологии" имеется. Однако основная их идея об исключительно африканском источнике Библии и "чёрной" природе иудео-христианства несостоятельна. Она находится в полном противоречии с данными исторических наук и этнографии. Например, не существовало никакой "африканской религии" с единым богом — прообразом бога будущих монотеистических религий. В Африке, как и в других регионах, было множество культов местных богов и духов, в лучшем случае во главе с верховным божеством. Концепция так называемого прамонотеизма была отвергнута учеными уже в прошлом столетии как бездоказательная.

Такие нормы и обряды, как запрет употреблять в пищу свинину или обрезание, на которые ссылается Перис, не являются исключительной чертой иудаизма или древнеегипетской религии. Обрезание встречается у многих народностей и племен центральной и южной Африки, Азии, даже Австралии и Океании. Происхождение и смысл этого обряда нельзя свести к ритуалу закрепления союза с богом представителей "избранного народа", как это делают иудаисты. У ряда народов обрезание представляет собой жертвоприношение части тела с целью умилостивления богов. Очень часто оно связано с инициацией юношей, которые готовятся стать полноправными мужчинами и воинами. Одним словом, это довольно распространенное и отнюдь не сугубо африканское по происхождению явление. Точно так же повсеместно, буквально на всех континентах, был распространен в дохристианский период символ креста, у которого, очевидно, у разных народов были различные функции и смыслы.

Что касается "чёрнотеологической" интерпретации библейского материала, то в большинстве случаев она также не выдерживает критики. Ограничимся указанием на две несуразности, подрывающие всю систему аргументов Лериса и Джоханена. Во-первых, их вывод о том, что евреи — это чёрная нация, "вышедшая" из Египта, предполагает, что целый народ образовался путем разрастания семейного ствола Иакова — Иосифа, что при самых смелых допусках не укладывается в рамки научного объяснения. Куда же в таком случае делись эти чёрные евреи? Мы уже не говорим о том, что эпизод исхода из Африки не находит никакого исторического подтверждения, а прокламируемое родство евреев с рядом африканских народов более чем сомнительно. Во-вторых, обоснование того, что Иисус был африканцем, подрывает важнейшее положение новозаветного учения — непорочное зачатие спасителя "от святого духа". Если даже допустить, что муж Марии Иосиф на самом деле из рода Давидова, и предположить, что царь Давид был действительно чернокожим, отсюда негроидность Иисуса никак не вытекает по той простой причине, что Иосиф не был его родным отцом, и законы генетического наследия в данном случае не работали.

Из сказанного явствует, что понятие "чёрного Христа" связано исключительно с идеологическими и пропагандистскими задачами поборников определенного способа приспособления христианства к интересам чёрного национализма и сепаратизма. Очевидная слабость буквалистского подхода объясняет, почему более популярен переносный смысл понятий "чёрный исход", "чёрный Христос" и т. д. и почему большинство "чёрных теологов" опирается на так называемый герменевтический метод, то есть метод истолкования, связанный с прояснением неявного, метафорического смысла "священных" текстов и преданий. Даже Клидж, заявляющий о том, что спаситель безоговорочно негр, прибегает, по существу, к герменевтическому объяснению ряда важнейших своих идей.

ЧЁРНЫЙ МЕССИЯ И БЕЛЫЙ ИИСУС.

Для чёрного национализма характерно стремление к возвышению и прославлению всего чёрного. "Чёрная теология" дает богословское подкрепление этой тенденции. Для Дж. Джозефа принцип "чёрное прекрасно" не символ бунтарского вызова белому расизму, а выражение подлинной сути христианской доктрины человека.

На данном примере удобно показать характер герменевтической методологии "чёрной теологии". Она исходит из того, что традиционные положения вероучения представляют собой иносказания, которые можно расшифровать, лишь соотнося конкретные библейские ситуации с драматическим состоянием несвободы американских негров. Дж. Джозеф подчеркивает, что религия нужна там, где существует несвобода. Бог — это слово, получающее воплощение в среде страдающих, в образе их жизни и мысли, в их надеждах. Белые христиане не поняли, что "чёрная теология" не сводится к тому, что Христос обрел темную кожу. Все дело в том, что чёрный Христос — это символ того, что бог там, где страдает человек, — а прежде всего и больше всего страдает в сегодняшнем мире американский негр. Значит, Христос, страдающий за людей и вместе с людьми, подобен негру.

Очень своеобразны рассуждения на этот счет Клиджа. Если чёрное прекрасно, то наилучшим творением бога является чёрный человек. И теперь формула человека как созданного по образу и подобию бога становится для Клиджа основанием для простого умозаключения: раз лучшее создание — чернокожий, то таков же сам бог, как абсолютный исходный образец. Здесь возникает небольшое осложнение: как в таком случае должны рассуждать краснокожие или представители желтой расы? По этому вопросу среди чёрных теологов даже возникла небольшая полемика. Стоящий на более либеральных позициях У. Джоунс не отказывается видеть в божьем сыне не только чёрного, но также и красного и желтого "спасителя", в то время как критикуемая им позиция Клиджа выглядит иначе: "Поскольку эмпирический анализ указывает на то, что существуют чёрные, краснокожие, желтые, а также небольшое, но обладающее властью количество белых, то можно сделать вывод, что бог должен быть комбинацией красного, желтого, чёрного с небольшой лишь примесью белого, — следовательно, мы должны думать о боге как о чёрном. Для получения этого вывода Клидж исходит из специфически американской точки зрения, согласно которой даже капля негритянской крови делает человека чёрным". Другими словами, в своем доводе Клидж использует белорасистское понимание чистоты расы.

Не следует, однако, преувеличивать значение теоретических расхождений относительно расовой принадлежности бога — Джоунс также решительно отказывает богу в праве быть белым. Что касается Клиджа, то он не столь уж озабочен "мастью" бога (строго говоря, он ее просто постулирует), — для него важна его освободительная функция.

Белая церковь не только орудие расистского порядка. Клидж считает, что белым угнетателям религия нужна как убежище от чувства вины. Они укрываются от моральной ответственности за положениями о братстве и всепрощении. Они даже склонны к кое-каким добрым делам, но все это — замаливание непреходящего греха белого общества — угнетения чёрных.

Что касается религии чёрных американцев, то ей нет нужды смягчать чувство вины. Их самый большой грех заключается, по Клиджу, в том, что они не смогли оказать успешное сопротивление белым. Но от этого греха можно освободиться, если за источник вдохновения и подражания принять ветхозаветную историю другой угнетенной нации - тех чёрных евреев, которых поработили египтяне, но которых вывел из Египта чёрный Моисей и которым предстояла встреча с чёрным божьим сыном. Проблемы чёрных израильтян, утверждает Клидж, были теми же самыми, что и проблемы американских негров. В этом смысле Ветхий завет является прямым ответом на нужды и запросы сегодняшних негров.

Проведя параллель между библейской историей "чёрных израильтян" и историческими судьбами негритянского народа, находящегося в нынешнем "египетском плену", Клидж делает вывод об особом предназначении чёрных в традиционных терминах богоизбранности: "Мы знаем, что Израиль был чёрной нацией... Ветхий завет есть история чёрных евреев... Иисус был чёрным мессией. Он пришел освободить чёрный народ от угнетения со стороны белых господ... Наша религия, наше моление, наше учение - все исходит из Ветхого завета, потому что мы — избранный богом народ". Суть учения Христа Клидж видит в указании на то, что избранному народу следует объединиться, чтобы противостоять белым угнетателям. Клидж заявляет, что Христос вовсе не проповедовал всеобщую любовь (это ложь, распространяемая белым христианством), он решительно отказывал в добросклонности инородцам, повторяя, что он пришел "в дом израилев".

Коун также возражает против понимания христианства как религии всеобщей любви и всепрощения. Такое понимание - результат игнорирования внутреннего смысла и подтекста Писания, вследствие чего оно легко было превращено в орудие угнетения. Именно этим объясняется стремление белых понимать Библию буквально, делая акцент на выгодные им положения, такие, как "рабы, повинуйтесь своим хозяевам" или принцип непротивления злу, как будто непротивление — единственный способ выражения христианской любви! Для Коуна откровение — это реальное историческое событие, выражающееся в способе, которым бог открывает себя людям и содействует их освобождению. Поэтому Коун обращает внимание прежде всего на то, что Яхве сделал для исхода, для уничтожения старого порядка и установления нового. чёрный опыт заставляет в ветхозаветной истории видеть смысл того, что негры должны делать сегодня для своего освобождения.

Коун полагает, что в свете предложенной им трактовки христианства становятся совершенно понятными смысл и назначение искажения расистами подлинного христианства. Это искажение заключается во введении в обращение образа белого Христа, который в Америке обслуживал политику расизма. И после гражданской войны, завершившейся формальным запрещением рабства, негры допустили ошибку, доверившись белому Иисусу, то есть белому христианству, причем это доверие отчасти сохраняется и сейчас, нанося вред делу освобождения. Ведь что говорит белый Христос небелым американцам? Он пытается внушить им, что подлинная человеческая любовь выражается в том, чтобы подставить вторую щеку, когда тебя ударили по одной, что единственный путь к спасению — непротивление злу насилием, что американская демократия и есть воплощение христианской свободы. Коун считает, что такого Христа надо решительно уничтожить, заменив его, как предлагает Клидж, чёрным мессией, реальность которого неотделима от борьбы с белым расизмом.

Какова же, по мнению "чёрных теологов", природа Христа? Божествен он или человечен в обыденном смысле слова? Вот как отвечает на этот вопрос Дж. Джонсон, один из руководителей чёрной методистской епископальной церкви. Общепринято, рассуждает он, что появление Христа на свет было актом уникальным и сверхчеловеческим. Но тот, кто стоит на такой точке зрения, забывает, что всякая жизнь происходит от бога и что рождение любого ребенка есть воплощение уникального божественного акта, хотя он и осуществляется через людей. Природу Христа поэтому следует определять не способом его рождения, а тем, что он сделал. Божественность Христа — в его миссии. Через него осуществляется работа бога по спасению людей. это сам бог на службе миру в его несчастии рабстве. Нужно отбросить расистские спекуляции и понять, что Христос — это ответ на человеческие проблемы.

Почему же мессия чёрный? Это обусловлено тем, что в соответствии со своим назначением и природой Христос находится на службе угнетенных и приниженных, а самими угнетенными представители "чёрной теологии" считают, как уже говорилось, американских негров.

Представители "чёрной теологии" полагают, что именно они раскрывают не только сущность, но и подлинный облик Христа. Большинство рождается в трущобах и гетто, а не во дворцах. Иисус сам был рожден в хлеву, а умер на городской свалке. "Белая теология" не может представить чёрного Христа, шагающего в чёрном гетто и говорящего на жаргоне чёрных. А он как раз таков. "Иисус именно там, где нужда всего сильнее, ситуация самая отчаянная, а боль самая острая", — пишет Дж. Джонсон. Даже речь Христа выражает его служение людям. Она очень современна, насыщена общедоступными выражениями, резка, обличительна: "вы, слепые фарисеи", "вы, змеи", "вы, убийцы". Официальная церковь и власти подвергают его гонениям, клевещут на него, арестовывают. Поэтому он не просто близок чёрным, он свой среди них: "Это темный, длинноволосый, бородатый парень из назаретского гетто..." Он служил людям прежде всего тем, что внушал им надежду. Цель "чёрной теологии" — продолжить его работу. Быть христианином — значит не рассуждать о Христе, а идентифицироваться с теми, кто страдает. Сегодняшнее распятие — это расизм, нищета, эксплуатация.

СОЦИАЛЬНЫЕ ИЛЛЮЗИИ.

Даже обстоятельное знакомство с ключевыми идеями "чёрной теологии" не дает представления о том, каким образом мессия в новом облике или чёрная церковь будут освобождать чёрных от несправедливости. Объясняется это тем, что религиозная идеология неспособна выработать реалистичной социальной программы. Действительно, если мы обратимся к социально-культурным требованиям "чёрной теологии", то увидим, что они сводятся к требованиям "освобождения сознания" от белого христианства, активизации просветительской деятельности (популяризации чёрной культуры, более широкого изучения истории Африки и афроамериканцев и т. д.), подготовки собственных кадров священников и педагогов и т. п. Разумеется, само по себе такое просветительство было бы важным шагом в развитии и демократизации культуры, но, подчиненное узконационалистическим установкам, оно практически ведет лишь к усилению чёрного сепаратизма, затрудняющего борьбу за интересы и демократические права трудящихся негров, то есть за то самое освобождение, за которое ратуют сторонники чёрного Иисуса.

Экономические проекты "чёрной теологии", чрезвычайно напоминающие идеи гарвеизма, наряду с привычными требованиями новых рабочих мест и улучшения профессионально-технического образования цветной молодежи содержат утопические идеи о развертывании общинно-кооперативного производства, а также вполне соответствующие требованиям движения "чёрной власти" установки на поддержку "чёрного сектора" экономики.

Из более конкретных требований следует отметить идею "репараций", выдвигаемую различными чёрными националистическими движениями. В частности, она сформулирована в "чёрном манифесте", принятом в 1969 г. в Детройте Национальной конференцией чёрного экономического развития, которая была созвана группой негритянских религиозных деятелей. Суть этой идеи состоит в том, что в качестве компенсации за нанесенный расистской политикой чёрному населению США ущерб белые церкви и синагоги должны выплатить негритянской церкви репарации в размере 500 миллионов долларов (впоследствии цифра возросла до нескольких миллиардов), которые пойдут на нужды чёрного развития (предполагалось учреждение Южного банка, создание ряда центров профессиональной подготовки, типографий и т.п.). Идея "репараций" с самого начала носила явно пропагандистский характер. В той мере, в какой она выступала как практическое требование, она была связана с тенденцией к обособлению чёрных и развитию "чёрного капитализма". Следует отметить, что подавляющее большинство "чёрных теологов" негативно относится к социализму, не видя в нем альтернативы строю социального и расового угнетения. Это сразу лишает содержательности их призывы к освобождению. "Чёрная теология" не критикует социально-экономическую базу угнетения чёрных — капитализм. Вместо него критикуется "белый капитализм", что на руку чёрным предпринимателям, которым национализм обеспечивает по меньшей мере определенный круг потребителей. Глубинные же корни расистской эксплуатации при этом не затрагиваются. В результате антирасизм "чёрной теологии" оказался недейственным, голословным.

Более того, крайние националистические элементы в негритянском движении сами выступают с позиций расизма — уже чёрного. На уровне политических лозунгов их требования нередко доходят до проектов создания независимого чёрного государства на территории США. Как такое государство должно выглядеть на практике - неясно.

Политический сепаратизм "чёрных теологов" выражается в отказе сотрудничать с белыми и интегрированными демократическими движениями, что несомненно ослабляет борьбу трудящихся за свои интересы, усиливает расовые предрассудки, мешает пробуждению классового сознания и самосознания трудящихся негров, оказывается охранительным средством для экономически более слабого и уязвимого в конкурентной борьбе чёрнокапиталистического сектора, — то есть в полной мере отвечает интересам капитализма вообще (в первую очередь, конечно, "белого"). Именно поэтому более опасной господствующему классу США представляется та тенденция в негритянском движении, которая ориентируется на сотрудничество и союз чёрных и белых в борьбе за социальную справедливость. Такая тенденция, как известно, была представлена деятельностью Мартина Лютера Кинга.

"Чёрное христианство" или "чёрная религия" в США — сложное и неоднородное явление, имеющее глубокие исторические корни. "Чёрная теология" и "чёрная религия" - понятия не тождественные. Существуя в рамках и на базе сегрегированного "чёрного христианства", "чёрная теология" представляет собой одну из наиболее крайних религиозно-идеологических тенденций, активизировавшихся в 60-70-е годы в период резкого обострения социальных и расовых отношений и подъема чёрного национализма. Появление "чёрной теологии" в немалой степени было обусловлено утратой негритянским населением США надежд на конституционно-демократическое разрешение расовой проблемы.

Бурный период так называемой чёрной революции позади. Ныне заметно снизились активность и радикализм представителей "чёрной теологии". Однако причины, вызвавшие ее к жизни, не исчезли. Исторический опыт США свидетельствует о том, что расово-сепаратистские и религиозно-сектантские явления периодически там активизируются. В этой связи ознакомление с рядом основополагающих идей "чёрной теологии" небесполезно для тех, кого интересует место религии в духовно-идеологических процессах современного американского общества.