Перерождение
Введение
Идея этакой «центральной» статьи, которая бы охватывала сферу моих мировоззренческих интересов, соответственно, структурировала бы материалы сайта, возникла у меня уже очень давно, но единую статью написать всё не получалось, хотя из некоторых тематических статей в данном разделе (и кое что есть в блогозаписях) всё же можно вычленить единую суть и проследить за моим развитием. И вот я решил в очередной раз собраться с мыслями и записать хотя бы тезисно все свои размышления и идеи – так будет проще и мне (я буду двигаться в единой канве и не буду распыляться), и читателям (будет понятна единая концепция сайта и «вектор» движения). Статьи на сайте лишь со стороны кажутся разнородными, но на самом деле они представляют собой описание схожих по сути идей, интересующих меня и крутящихся вокруг связывающей всё это единой концепции, находящейся у меня в голове.
Сразу скажу, что эта статья не руководство к действию и не повод подискутировать (хотя от нужных ссылок или схожих идей я никогда не отказывался), а предложение поразмышлять и рассмотреть мировоззренческие проблемы немного под другим углом, а возможно, найти подходящий инструментарий для познания окружающего бытия в других областях человеческой деятельности.
В процессе написания постоянно появлялись новые мысли, находились новые источники, что серьёзно затягивало работу – я то и дело ловил себя на мысли, что я на самом деле ничего не проработал, вычленил лишь минимум, а основное от меня всё время ускользает. Поэтому я решил всё же остановиться на текущем этапе, что позволит оттолкнуться и двигаться дальше – это для меня уже будет небольшим достижением. Чтобы конкретнее углубиться в рассматриваемые темы надо всё прорабатывать гораздо серьёзнее и писать отдельные тематические статьи-исследования. Если будет получаться, планирую писать таковые.
И конечно, всё это сделано для того, чтобы выпустить идеи в мир, так что при желании можете пользоваться и исследовать рассматриваемые вопросы самостоятельно.
Бытие
В предыдущей статье про «Магию реальности» есть несколько фундаментальных аспектов, на которых хотелось обратить внимание и как-то развить. Там я постулировал задачу о развитии и познании реальности во всём её многообразии. А среди вопросов, которые мне задавали в процессе апробации, была такая претензия: я не рассмотрел проблему познания реальности… Вот, пришло время на этом остановиться подробнее.
Вся загвоздка тут в термине «реальность». Дела становятся совсем плохи, когда мы начинаем говорить про «объективную реальность». Ведь если задуматься, что же подразумевается под этим?
Заглянем в словарь (Философский энциклопедический словарь, Москва, 1983).
«РЕАЛЬНОСТЬ (от лат. realis–действительный) – существующее в действительности. В диалектическом материализме термин «реальность» употребляется в двух смыслах: 1) объективная реальность, т. е. материя в совокупности различных её видов. Реальность противополагается здесь субъективной реальности, т. е. явлениям сознания; 2) всё существующее, т. е. весь материальный мир, включая все его идеальные продукты. В этом смысле реальны ошибки и иллюзии». (подчёркнуто мной).
Ну, хорошо… Если мы начнём познавать «объективную реальность» – измерим, взвесим, а потом проанализируем адаптированными для восприятия человека приборами, то всего лишь сможем создать некую условную модель того, что «нащупали», но картина «в целом» всё равно не появится, так как неизвестны границы этого «целого». Когда говорят об «объективной реальности», то ссылаются на некие «объективные критерии достоверности», которые, если задуматься, на самом-то деле являются исключительно субъективными, так как построены человеком и для человека. В «объективную реальность» так же входит то, что мы не осознаём и совершенно справедливо постулируется наличие некой её непознанной (или даже непознаваемой) части. Поэтому можно предположить, что эта «непознанная часть» может быть в бесконечное число раз больше того, что мы познали, тогда познанная нами часть будет стремиться к нулю!
У нас до сих пор отсутствует единая картина мира, или другими словами «теория всего», которую в последние годы активно разрабатывают, более того, даже получается некий парадокс – чем больше и глубже человек проникает в тайны мироздания, тем менее ясной становится картина того, как же всё это работает в системе и как всё это вообще понять и осознать.
Приходим к классическому вопросу: реальность – это нечто существующее само по себе или то, что мы осознаём?
Очень интересным является сам поиск правильного ответа, хотя как такового правильного и однозначного ответа нет! Это что-то вроде философского парадокса, из которого нет выхода. Важно лишь то, как человек ищет выход и ищет ли его вообще. Этот поиск ответа и некая формулировка «для себя» зависит от множества факторов и не в последнюю очередь от самой личности и глубины понимания.
Определение «действительности» из того же словаря различно и зависит от философской школы. Но так как словарь советский (читай – придерживающийся марксисткой базы), то действительность в нём тождественна объективной материалистической реальности, то есть априори постулируется примат материального над идеалистическим. Хорошо, всё прекрасно, но только тут тоже есть сюрприз...
Если «копнуть», то выяснится, что мы можем гарантировать что-либо только лишь с определённой долей условности. Всё субъективно, ибо, как я сказал выше, все концепции построены человеком и для человека.
Если вы ответите, что это одно и то же, то вы не материалист, а монический объективный идеалист, исповедующий гегелевскую философию тождества, в рамках которой идеальные восприятия и знания тождественны опять же идеальному внешнему миру.
Если вы ответите, что материя – это только наше восприятие внешнего мира, то вы не материалист, а субъективный идеалист, признающий правоту феноменологического принципа.
Если, наконец, вы ответите, что материя – это внешний мир сам по себе и он не тождествен нашему его восприятию, то вы, приматируя такую материю, действительно материалист. Но вам ещё придётся признать, что приматируете вы неизвестно что – пусть и «адекватную» нашим восприятиям, но все-таки непознаваемую вещь в себе, метафизическую субстанцию, о которой даже нельзя сказать, что она именно материальна.
При любом из трёх ответов т. н. основной вопрос философии не имеет смысла. Причём абсурдным является только третий ответ.
Материализм – абсурден».
Самое главное, что доказать существование «объективной реальности» невозможно – в этом и заключается парадокс.
Суть здесь в том, о чём я и говорил – человек это единственный инструмент для познания, и инструмент этот весьма «глючный», не очень точный, сбоит и не смазан и мы попросту не можем взглянуть «объективно» на окружающую реальность. Я уж молчу о том, что в человеке очень много от животного, что вычленить «чистый» разум невозможно – всё это так тесно переплетено и запутано.
Исследованием восприятия окружающего бытия человеком занимались многие и подходили к пониманию этой проблемы с совершенно разных позиций.
П. Д. Успенский постулировал объективный мир – отдельную от человека реальность, и мир субъективный – то, что человек воспринимает и пытается нащупать возможности расширения понятийного инструментария, в частности преодоления дензименальной недостаточности, то есть ограничение в восприятии размерностей более высокого порядка, чем наша привычная трёхмерная реальность. Этим же вопросом занимался советский учёный-авиаконструктор итальянского происхождения Роберт Бартини.
Одной из основных идей не нуждающегося в представлении Г. И. Гурджиева является то, что все люди находятся во сне, при этом (в обычной жизни) себя вообще не контролируют, все свои поступки совершают механистически, ничего не могут изменить в своей жизни, а всё происходящее в их жизни происходит без участия их собственной воли. Обычный человек – это ничего не контролирующая «машина», без собственной воли с которым всё «случается».
«…Механизация [] вовсе не опасна. Человек может быть человеком (он подчеркнул это слово), работая с машинами. Есть другой вид механизации, гораздо более опасный: самому сделаться машиной. Думали вы когда-нибудь о том, что все люди сами суть машины? [] Я хочу, чтобы вы поняли, что именно я говорю. Посмотрите, все эти люди, которых вы видите, – и он указал на улицу, – всё это просто машины и ничего более.
[] Вот тут-то вы и делаете величайшую ошибку. [] Вы думаете, что существует нечто, способное противостоять механизации, нечто, выбирающее свой путь; вы думаете, что не всё одинаково механистично. [] Люди – это машины, а от машин нельзя ожидать ничего, кроме механического действия. [] Люди очень непохожи друг на друга; но подлинную разницу между ними вы не знаете и не можете знать. Различия, о которых вы говорите, просто не существуют. Это нужно понять. Все люди, которых вы видите, все люди, которых вы можете узнать впоследствии, – всё это машины, настоящие машины, которые работают, как вы сами выразились, под влиянием внешних воздействий. Они рождены машинами и умрут машинами.»
Исходя из этого, Гурджиев делил знания на «объективные» и «субъективные». Субъективными являются почти все знания, полученные обычным человеком в его обычном состоянии сознания – то есть во «сне». «Объективные» знания – это знания «проснувшегося» человека, избавившегося от своей «механистичности». То же самое у Гурджиева и про искусство – есть истинное «объективное» искусство, которое создаёт проснувшийся человек, а есть «субъективное» или «механическое» искусство спящего человека. Таким образом, развитие человека по Гурджиеву – это «просыпание» и восприятие объективной реальности.
Современный немецкий философ Томас Метцингер выдвигает идею так называемого «туннеля эго», суть которой заключается в следующем:
«Снаружи есть мир, и есть объективная действительность, но, двигаясь сквозь этот мир, мы постоянно применяем бессознательные фильтрующие механизмы. Делая так, мы бессознательно конструируем наш собственный индивидуальный мир, который является нашим «туннелем действительности». Мы никогда не находимся в прямом соприкосновении с действительностью, как таковой, потому, что эти фильтры не позволяют нам видеть этот мир таким, каков он есть. Фильтрующие механизмы представлены нашей системой органов чувств и нашим мозгом, архитектуру которого мы унаследовали от наших биологических предков, равно как и наши первичные верования и неявные предположения. Процесс конструирования по большей части невидимый; в конце, мы видим только то, что наш туннель в действительности позволяет нам видеть, причём, большинство из нас совершенно неосведомлены об этом факте».
Не стоит тут забывать про эволюционный процесс. Животное начало в нас очень сильно и с точки зрения эволюции «объективно» (условно) воспринимать окружающее бытие может быть попросту нам «не дано». А зачем, если это слишком энергозатратно? Исходя из этого можно предположить, что мы можем воспринять только «позволенное» нам эволюцией, необходимое для поддержания жизни и размножения. Остальное же – лишнее и ненужное знание, которое только мешает решать нам свои доминирующие «звериные» задачи.
Если резюмировать всё вышесказанное, то получается, что каким бы не было окружающее бытие, человек, в связи с кучей ограничений, не может воспринять его «объективно», сколько не тыкай «тестером» и сколько моделей не строй. Поэтому можно сказать, что у нас нет никаких объективных знаний об окружающем мире, есть только довольно приблизительные субъективные модели. И даже осознать в полной мере тот материал, которым на данный момент обладает человек, тоже проблематично.
Человек-машина
Я очень люблю забытые или недопонятые идеи, и копаясь в прошлом – в старых журналах и книгах – я наткнулся на идеи Гастева и его концепцию «человека-машины», которая меня очень заинтересовала.
Тут есть небольшая путаница с самим словосочетанием «человек-машина». Можно выделить три аспекта.
Мы говорим о «человеке-машине» (в смысле «человек как машина») когда рассматриваем человека как «вещь в себе», то есть некий законченный агрегат-автомат. Эта концепция применяется если мы изучаем самого человека, его устройство, функционирование, не учитывая внешнюю среду.
«Человек-машина» условно «по Гурджиеву» («человек это машина») – человек тоже представляется роботом, но уже по отношению к внешней среде. Эта концепция удобна при исследовании метафизической «обратной связи», возникающей при взаимодействии человека с окружающем бытием. Поэтому здесь применимы принципы кибернетики (об этом ниже).
«Человек-машина» («человек и машина») – при взаимодействии человека и настоящей машины (компьютера), когда разрабатывают или изучают интерфейс. Это важно, когда человек входит в контур обратной связи в системах полуавтоматического регулирования, например, в системе управления самолётом.
Смысл первых двух аспектов очень схож, но есть нюансы, о которых надо помнить. Ниже я буду говорить о первых двух аспектах и из контекста будет понятно, о каком именно варианте идёт речь. Во многих случаях они идентичны.
Когда я познакомился с идеями А. К. Гастева, то мне показалось интересным воспользоваться его подходом при разработке мировоззренческой концепции.
А что если не просто пассивно быть машиной в метафизическом смысле слова, а стать настоящей машиной – без чувств, эмоций, желаний и страстей? Ведь тогда можно будет хотя бы попытаться оторваться от «человеческого» и продвинуться чуть дальше в Неизвестность. Подход Гастева мне показался подходящим. Опять же подсказал Георгий Иванович:
«Можно перестать быть машиной, но для этого необходимо прежде всего знать машину. Машина, настоящая машина, не знает и не может знать себя. А машина, которая знает себя, уже не машина; по крайней мере, не та машина, какой она была раньше. [] Человек (он подчеркнул это слово) ответственен. А машина – нет»
Чтобы преодолеть машину, надо изучить машину. А чтобы изучить машину, надо самому полностью стать машиной! Нивелировать человека до уровня бездушного функционального устройства – по-моему, это замечательно! Что чувствует машина, о чём мечтает – ни о чём. Она ничего не чувствует! Сломать в себе «человека», чтобы открыть возможность воспринимать совершенно другую информацию и по другому её интерпретировать и хоть на полшага приблизиться к «объективности». Это схоже с подходом Гурджиева – уничтожить так называемую «личность» человека, то есть всё наносное, чтобы оставить только его «сущность» – настоящую «объективную» составляющую человеческой сути.
В рамках ЦИТа была ещё одна область исследований – физиология активности, которой руководил выдающийся физиолог Николай Александрович Бернштейн, изучающий движение, да и вообще, любую активность человека – начиная от спорта, заканчивая игрой на музыкальных инструментах.
«…Движения человека оказались не разбитыми на «кванты», кусочки, а выступили как целостный слитный акт сложной системы, управляемой целью, образом конечного результата этого движения. Объектом изучения оказался уже не нервно-мышечный препарат и даже не движущаяся конечность (как в классической физиологии), а нервный аппарат человека, имеющего свои цели, строящего планы их достижения и реализации.
Анализ движения в конечном счёте перерос из задачи исследования в средство познания законов работы центральной нервной системы. Н.А. Бернштейн считал, что «...моторика человека может и должна оказаться превосходным индикатором для изучения в ней процессов, происходящих в центральной нервной системе». Бернштейн подчёркивал, что этот «двигательный индикатор высшей нервной деятельности» отличается большой выразительностью, способностью отражать быстротекущие процессы работы мозга. «Движение уже перестаёт быть интересным нам своей чисто внешней феноменологической стороной. Мы уже уловили, что в нём содержится богатейший материал о деятельности центральной нервной системы; правда, содержится он там в зашифрованном виде, но ведь нет такого шифра, которого нельзя было бы раскрыть при достаточном внимании и упорстве, при достаточной воле к этому»
Особенность подхода Н.А. Бернштейна к изучению того, каким образом мозг управляет движениями, состояла в совершенно новом для того времени выяснения свойств объекта управления. Невозможно изучать, как происходит управление, не изучив детально свойств управляемой системы. Потребовалось много усилий для получения необходимых сведений о биомеханике опорно-двигательного аппарата...» – цитата по книге профессора И. М. Фейнберга «Николай Бернштейн – от рефлекса к модели будущего».
Бернштейн самым тщательнейшим образом изучал, как именно мозг управляет движениями, но интересна и другая задача – можно ли с помощью определённого рода движений влиять на работу мозга? Тут опять нельзя не вспомнить Георгия Ивановича с его комплексом движений, служащих именно для «просыпания». А что если сопоставить идеи Бернштейна с практиками Гурджиева?..
Резюме. Мы до сих пор точно не знаем, что такое разум, сознание, сколько мы познали и сколько ещё надо познать для построения полноценной картины мира. Но почему бы к этому не стремиться, «насилуя» свой мозг с помощью разных методик, пытаясь взглянуть на мир с разных сторон? Ведь всё упирается именно в восприятие человеком окружающего бытия при этом можно воспользоваться универсальной концепцией «человека-машины», применив её в качестве наглядной модели при мировоззренческих исследованиях.
Кибернетика
Всё это было очень интересно, но не хватало главного – прочного фундамента и каркаса, что делало бы мировоззренческую конструкцию прочным сооружением, и не давало бы ей трещать по швам от чуть подувшего ветерка. Не хватало терминологической и теоретической базы. Но что это могло бы быть?
Я натолкнулся на идеи Богданова и его основную книгу «Тектология. Всеобщая организационная наука». Сам Богданов так описывает тектологию.
«Тектология (от греч. τεκτων – строитель и λόγος – учение, т.е. «учение о строительстве») – 1) «всеобщая организационная наука», иначе говоря, наука с всеобщей точкой зрения, т.е. с переменным центром координат исследования. 2) «организационная динамика», или наука, изучающая динамику организационных форм, вскрывающая и систематизирующая все основные принципы, в соответствии с которыми происходит мировой организационный метаморфоз; 3) универсальная методология решения любых научно-организационных задач, познавательных, практических и прогностических; 4) метаметодология единого для всех дисциплин научно-организационного мышления. Тектология как обобщение всего доступного человечеству опыта представляет собой индуктивную науку, а как общенаучная методология – дедуктивную науку. Основная задача тектологии – преодолеть замкнутость специальных наук, связывая отдельные частные методы единством универсальной методологии, в которой она соединяет экспериментальный характер естественных наук с абстрактным символизмом математики.
В самой постановке задач и в самом понимании организованности тектология стоит «на социально-исторической точке зрения», а в качестве материала охватывает весь мир опыта. В силу этого «она и по методам, и по содержанию наука действительно универсальная». Более того, «тектология – единственная наука, которая должна не только непосредственно вырабатывать свои методы, но также исследовать и объяснять их; поэтому она и представляет завершение цикла наук». Таким образом, самым кратким определением этой поистине сверхнауки будет следующее: тектология – это наука всепонимания».
Сначала я подумал, что тектология удачно ложится на мировоззренческие проблемы (или мировоззрение на тектологию), но потом понял, что всё же она не охватывает всех проблем, интересующих меня. Тектология – неплохой фундамент, но обладающий некоторыми минусами. Во-первых, собственная терминология, превращающая тектологию в вещь в себе. Во-вторых, некоторые идеи Богданова довольно сложно осмыслить и построить единую концептуальную структуру. В-третьих, тектология не обладает полноценным научным аппаратом и не была встроена в науку той поры.
Вследствие естественного развития, тектология преобразовалась в более известную всем кибернетику, которая уже встроена в современную науку, обладает своим математическим и философским аппаратом, развивается и затрагивает интересующие меня области – искусствометрию (математический подход к эстетике) и малоизвестную у нас область – нейроэстетику (neuroesthetics – влияние искусства на человека).
Теории автоматического управления и регулирования я касался на старой работе, но взглянуть на мировоззренческие проблемы именно под этим углом как-то мысли не возникало, что лишний раз доказывает правило – все ответы уже есть, и они рядом, надо только суметь всё распознать.
Я начал «копать» уже в эту область (все интересные материалы я выкладывал на сайт), обнаружил работы Глушкова и других. Тот же В. М. Глушков (впервые придумавший ОГАС – советский Интернет начала 70-х годов, не путать с В. П. Глушко – конструктором ракетных двигателей), помимо исследований в области искусственного интеллекта, взаимодействия человека и компьютера, применения компьютеров в творчестве, выдвигал ещё и идею объединения человеческого разума с машиной. Думаю, что тогда это было довольно радикально, поэтому полностью развернуться на этом фронте он не мог.
«Основным объектом исследования в кибернетике являются так называемые кибернетические системы. В общей (или теоретической) кибернетике такие системы рассматриваются абстрактно, безотносительно к их реальной физической природе. Высокий уровень абстракции позволяет кибернетике находить общие методы подхода к изучению систем качественно различной природы – технических, биологических и даже социальных.
Абстрактная кибернетическая система представляет собою множество взаимосвязанных объектов, называемых элементами системы, способных воспринимать, запоминать и перерабатывать информацию, а также обмениваться информацией между собой».
Тут появляется целая плеяда вопросов, которые меня очень интересуют.
Во-первых, кибернетический взгляд на систему «человек-бытие» как на систему автоматического регулирования и создание при этом метафизической положительной обратной связи (чем больше узнаём – тем больше узнаём). Вспоминаем о концепции «человек-машина», про которую я писал выше.
Во-вторых, проблема искусственного интеллекта, но не с технической, а скорее, с философской точки зрения. Создав искусственный интеллект, мы получим хотя бы какое-то подобие «объективности» (см. начало этой статьи). На данный момент у нас есть единственный инструмент для познания окружающего бытия – это сам человек, с его ограниченным восприятием. Когда же у нас появится нечто, обладающее разумом, то появится и возможность сравнить своё мировосприятие с мировосприятием другой разумной сущности (ну и пусть это будет машина, созданная человеком – другого всё равно ничего нет, не ждать же инопланетян?). ИИ будет хотя бы избавлен от нашего «звериного» наследия – а это уже немало!
В-третьих, кибернетика рассматривает феномен разума, мышления, восприятия и осознания разумом окружающего бытия – не начав разбираться с этим, строить какое-то своё мировоззрение совершенно невозможно.
В-четвёртых, создание единого синтетического знания, сочетающего в себе и науку, и творчество, и философию – что лежит в области искусствометрии и нейроэстетики. Не измерив математикой гармонию, продвинуться в этом направлении не получится, поэтому – только точные методы!
Резюме: кибернетика обладает как терминологической, так и теоретической базой для мировоззренческих изысканий, кроме того, существуют современные направления кибернетики, такие как искусствометрия и нейроэстетика, изучающие искусство и его влияние на человека.
Универсальный язык
Терминологическая и научная база это, конечно, хорошо, но не будем забывать и о проблеме межличностной коммуникации. Обычные, казалось бы, всем известные понятия, могут совершенно по-разному интерпретироваться. Описать и передать эмоции, чувства и настроение, формализовать абстракции и личные идеи – всё это очень сложно с помощью обычного языка.
Опять же не могу не вспомнить о Гурджиеве (просто он очень точно сформулировал некоторые идеи, поэтому я на него и ссылаюсь):
«Люди не обращают внимания на все эти противоречия, не замечают того, что они не понимают друг друга и говорят о разных вещах. Понятно, что для надлежащего изучения и точного обмена мыслями необходим точный язык, который дал бы возможность установить, что в действительности означает слово «человек»; такой язык включал бы в себя указание на ту точку зрения, с которой рассматривается данное понятие, определял бы центр тяжести этого понятия. Идея совершенно ясна, и каждая научная дисциплина пытается выработать и установить для себя точный язык. А универсального языка нет. Люди непрестанно смешивают языки различных наук и не могут установить их точные соответствия. Даже в каждой отрасли науки постоянно возникает новая терминология, новая номенклатура. И чем дальше, тем дело обстоит хуже. Растёт непонимание; оно возрастает вместо того, чтобы уменьшаться; есть все основания думать, что оно будет продолжать возрастать, а люди – всё меньше понимать друг друга».
Вопрос универсального языка меня тоже интересовал. Найдя материал по искусственному языку Омо, я планировал найти и дополнительную информацию: меня интересовали предпосылки, подтолкнувшие к созданию этого языка, какие принципы использовались, да и вообще, была бы интересна любая информация, но так ничего и не нашёл.
С другой стороны, Богданов скептически относился к созданию искусственных языков:
«Эсперанто – искусственный международный язык, наивная попытка создания которого «основана на непонимании жизненной функции речи», поскольку с точки зрения тектологии «организовать мировое богатство труда и опыта немыслимо посредством выдумки, опирающейся на микроскопический опыт нескольких ученых: организующая форма соотносительна материалу, который она организует, и только на основе этого материала в целом она и может исторически выработаться», поэтому «на каком-нибудь наивно-шаблонном эсперанто немыслимо выразить объективно, т.е. общезначимо, бесконечную сложность и разнообразие социальных отношений и переживаний с их оттенками и в их сплетении»»
Считая язык в целом:
«Язык – это идеология, точнее, «основная из организующих социально-идеологических форм», т.е. то первичное и главное «организационное орудие, посредством которого координируется человеческая деятельность во всех её проявлениях». Язык «соотносителен всей этой деятельности в полном её объёме, он всю ее выражает; он – тот деятель подбора, которым определяется развитие языка»; более того, поскольку он – системообразующая «часть общественного сознания», то «иногда в нем есть скрытое решение вопросов, которых не в силах разрешить отдельные ученые». С тектологической точки зрения язык – основная форма социальной дегрессии. Поэтому любая общественная дифференциация порождает, соответственно, и дифференциацию языка, а поскольку он – «первичная и главная организующая форма для сотрудничества людей», то развитие национальных языков является «огромным препятствием, замедляющим процесс выработки общечеловеческой организации». Именно по этой причине возникает «тенденция к единому языку человечества», который возможен «только на основе реального, практического единства жизни всех рас и наций, и только как результат живого коллективного их творчества». Выработку единого языка завершит «развитый коллективистический строй», причём достигнутое «единство языка будет громадным сбережением социальной энергии в деле организации труда»».
В предыдущих статьях я писал, что в метафизическом смысле в качестве некоего «универсального языка» может выступать искусство. Я натолкнулся на идею синтетического искусства и решил, что можно её серьёзно расширить, добавив туда научные знания, что превращало эту концепцию в серьёзное подспорье при описании познанного, накоплении и передаче знаний.
Когда я натолкнулся на ГАХН, то был немного в шоке – оказывается теми вопросами, которые меня интересовали, люди занимались на государственном уровне ещё сто лет назад! И это было практически политикой государства! Я выложил некоторые материалы на сайт, запланировал поездку в библиотеку, чтобы откопать редкие материалы Академии, которых нет в Сети, но так и не съездил…
Резюме: феномен творчества и искусства можно использовать в качестве универсального языка при структурировании, накоплении и передаче метафизических знаний, а так же для более глубокой коммуникации (с передачей чувств и эмоций).
Перерождение
Мы выяснили, что человек – тварь довольно ограниченная, хотя и обладает вполне гибким сознанием, но устаревшие «процессор», «датчики» и «программное обеспечение» не дают полностью раскрыться заложенному потенциалу. Многим знакома идея преодоления в себе «человеческого, слишком человеческого», для того чтобы подняться на следующую ступень развития.
«Христианский» бог сотворил человека «по образу и подобию своему», и мириться с собственным положением жалкой твари – да, отбросив чванливую гордость, мы видим: человек действительно жалок по сравнению с тем, кем (чем) он может стать – просто унизительно. Сообщение «по образу» не имеет существенного значения, внешнее сходство характерно и для подделок. Важно внутреннее «по подобию своему». Человек подобен Богу, на сколько же подобен – это вопрос Времени, Знания и Силы. Все перуны, одины и прочие «великие-и-могучие» божки меркнут по сравнению с тем, что заключено в человеке (здесь слово «заключено» значит «уничижено»! – это следствие «развития» человека). Сверхчеловек Фридриха Ницше – чрезвычайно важная, но всё-таки прелюдия к этому. Сверхчеловек взмыл над человеком-из-толпы на крыльях «сверх», но его удерживает на земле ошейник «человек» – ведь он им и остался. Ни одна приставка не может показать бездну, разделяющую двуногое млекопитающее и То, Что Выше. Хотя нет, есть кое-что близкое: НЕ. Нечеловек. Звучит уже пострашнее. Заратустра сказал: «Вы бы назвали моего сверхчеловека – дьяволом!»
Фанзин «СС» №2
Как будем «преодолевать»? И к чему вообще стремиться? Можно, в принципе, действовать «в лоб» и модернизировать «оболочку». Лавкрафтовский реаниматор воскрешал мёртвых. Доктор Франкенштейн создал своего монстра из разных человеческих частей, как поступили и в «Мастерской человеков» Зозули – пытались создать идеального человека будущего. У Хаксли и у Ильина на фабриках делали искусственных людей. Гастев хотел создать человека-биоробота, идеального работника. У Оруэлла в «1984» выжигали эмоции и чувства, «ломая» об колено всё человеческое и кидая несчастную истерзанную душонку в бездну отчаяния и одиночества...
Но всё же думаю, что эволюционировать надо с точки зрения разума, мышления, технологии, науки и т.п. Эволюционировать же из одного животного в другое, на мой взгляд, смысла мало. Поэтому мне ближе всего оказалась идея Азимова – Галаксия. На азимовской Гее была создана новая раса (не)людей, с «прошитыми» в них тремя законами робототехники, которые стояли у истоков новой цивилизации.
В той статье я описывал идею глобального сверхорганизма, но подчеркнул – без тотального апгрейда человека никуда продвинуться не получится.
Дело, в общем-то, не в Галаксии. Если полагаться на только на эволюцию, которая неспешно тянется своим чередом – от одного животного к другому, более приспособленному убивать, пожирать и размножаться, но по сути никакой эволюции не будет – это будет топтанием на месте. Но как эволюционировать с точки зрения разума? Что можно сделать уже сейчас? Рецепт прост – насиловать собственное сознание всеми доступными способами! Ставить сложные задачи и решать их. Погружаться в «странные» идеи. Рисовать в голове образы и абстракции. Постигать непонятное. Видеть зависимости. Сжигать себя в эмоциях. Топить в любви. Испепелять депрессией. Все способы хороши – можно выбрать любой, а лучше использовать все сразу! Отсечь, выжечь, оторвать, вытравить – всё, что тянет вниз... Ради освобождения... Ради свободы... Чтобы взойти на новую ступень и двигаться дальше... Ради того, чтобы жить…
Повторять свою же статью про Человекосеть не буду, добавлю только ещё кое-что.
В повести Теодора Старджона «Больше чем люди», описывается та же идея единого организма, так называемого «гомошетальта». Главные герои, обладая разными паранормальными способностями, действовали как единое целое.
«…Мы не собрание выродков. Мы гомогештальт []. Мы единый организм, новый тип человека. Мы не были изобретены. Мы появились в процессе эволюции. Мы следующая ступень. Мы одни, больше таких нет. Мы живём в другом мире, ваша система морали и этические правила к нам неприменимы. Мы живём на пустынном острове в окружении стада коз».
Взаимодействие между своими частями этот организм описывал словом «слишиваться»: «это значит, что все вместе, хотя и занимаются разными делами. Две руки, две ноги, одно тело, одна голова – все действуют вместе, хотя голова не может ходить, а руки – думать. [] может, это смесь «сливаться» и «смешиваться», []. В слове было нечто гораздо большее».
Богданов тоже описывал «глобальный коллектив»:
«Глобальный коллектив – организованное на принципах социализма человечество, представляющее собой высший тип жизни вообще и высшее проявление человеческой жизни в частности. Становление в планетарном масштабе такой формы жизни означает переход человечества в сознательную фазу своего развития, что в настоящее время выражено тремя тенденциями: первая ведёт к «изменению типа человеческой личности – устранению той узости и неполноты человеческого существа, которые создают неравенство, разнородность и психическое разъединение людей»; вторая – к «изменению типа общественной системы – устранению элементов принуждения из отношений между людьми» и третья – к «изменению типа человеческого познания – освобождению от фетишей, ограничивающих и извращающих познавательное творчество»
Заключение
...А может быть современное общество всех устраивает? Большая часть населения Земли голодает, войны не прекращаются, лицемерие, безудержное потребление и прочие особенности нашей цивилизации в общем-то не так и страшны, когда в кармане модный гаджет, ведь так?
Ещё становится смешно, когда кто-то начинает истово защищать свою «индивидуальность», при этом живя в гигантском человейнике, потребляя (инфо)фастфуд, мысля стереотипами и шаблонами, мечтая об идиотском «счастье» или уехать туда, где «хорошо» (читай – кормят и тепло, то есть в хлев, где бы он ни находился)… Не обладая даже зачатками творческого мышления, а если таковое всё же обнаруживается, то немедленно убивается (все эти отмазки, дескать, «а для кого/чего творить?», «никому не нужно», «да у меня это так, баловство» и пр.), не смотря на то, что творческое проявление – практически то единственное, что придаёт хоть какой-то смысл жизни... Постоянно боясь как-то выделиться, оглядываясь на других, ставя себя в полную зависимость от социума и своего окружения, от так называемых «друзей», ужасаясь только от мысли вдруг остаться одному… С отсутствием чувства свободы (которая здесь и внутри). И как итог – уже являясь де-факто винтиком пресловутой Системы, со стёртым ощущением своей настоящей сути, ничем не интересуясь, ни к чему не стремясь, не контролируя ни собственные мысли, ни эмоции, ничего...
Так где же эта индивидуальность, которую вы так боитесь потерять?!
Осознать проблему, взрастить в себе желание что-то менять, сделать хотя бы шаг, но самостоятельно – это уже будет достижением, после чего можно будет спокойно уйти в вечность…
Список литературы:
П. Д. Успенский «В поисках чудесного»
П. Д. Успенский «Tertium organum»
А. А. Богданов «Тектология. Всеобщая организационная наука»
В. М. Глушков «Кибернетика. Вопросы теории и практики»
Т. Старджон «Больше чем люди»
А. Азимов цикл «Основание» («Академия», «Foundation»)
Т. Метцингер «Туннель эго»
«Роберт Орос ди Бартини – советский авиаконструктор, физик-теоретик, философ. Статьи по физике и философии» (составитель А. Н. Маслов)
Е. Д. Зозуля «Мастерская человеков»
А. К. Гастев «Как надо работать»
Р. Хазарзар «Скептический взгляд на диалектический материализм»
Ф. Н. Ильин «Долина новой жизни»
О. Хаксли «О дивный новый мир»
Дж. Оруэлл «1984»
И. М. Фейнберг «Николай Бернштейн – от рефлекса к модели будущего».
…и многое-многое другое, не менее интересное…
Август, 2016 год.