Ленин о богостроительстве и богоискательстве

Источник: «Наука и религия», №4 за 1979 год. Автор: С. Никишов, доктор философских наук.

70 лет прошло со времени выхода в свет книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Владимир Ильич написал её в момент острой идеологической борьбы, развернувшейся в международном и российском социал-демократическом движении. Эта ленинская работа стала неоценимым вкладом в теоретическую сокровищницу марксизма. Она и теперь остается не только образцом непримиримой партийной критики враждебных марксистской философии течений, но и важнейшим пособием по диалектическому и историческому материализму, учит мировоззренчески обобщать новейшие достижения науки.

Исключительно велико методологическое значение книги Ленина для понимания несостоятельности попыток современных ревизионистов и фальсификаторов соединить научный социализм с подновленной, подчищенной поповщиной, примирить науку с религией, разбавить марксизм-ленинизм христианскими и другими религиозными моральными установлениями.

Значительное место в ленинской работе отведено критическому разбору заигрываний махистов-эмпириокритиков с религией, в частности раскрытию сущности таких реакционных философских течений, как богоискательство и богостроительство. Глубочайший ленинский анализ этих явлений актуален и в наши дни.

В условиях обостряющегося общего кризиса капитализма на Западе заметно возросли богоискательские и богостроительские тенденции в философии. Отдают им дань и современные богословы. Усилили внимание к религии и атеизму ревизионисты всех мастей.

Когда российская буржуазия, напуганная революционным движением, пыталась оказать влияние на трудящихся, с тем чтобы отвлечь их от революции, она проявила повышенный интерес к религии. Отвергая старую, казенную христианскую религию, она сделала попытку подновить и оживить её, обосновать заново или по-новому, представить её в виде тонкой и усовершенствованной, «культурной» религии, способной «действовать в самоуправляющемся приходе»

Проповедниками обновленной религии выступили так называемые богоискатели. Основное ядро их составили реакционные буржуазные интеллигенты, противники революции и социализма – С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, Д. С. Мережковский и другие. Утверждая, будто русский народ по самой природе своей религиозен, они призывали интеллигенцию поддерживать, укреплять в нём эту религиозность. Только религиозная общность, считали они, может спасти Россию. При этом народу надо помочь найти такого бога, который был бы общим для всех и служил интересам добра, совершенства, красоты. Новая религия, уверяли богоискатели, соединит в себе разум, волю и чувства, внесёт в народ успокоение.

За этими внешне безобидными словами скрывались совсем небезобидные замыслы – отвлечь народные массы от революции. Богоискатели маскировали их рассуждениями о «народной религии», о «народном понятии бога» и т. д. и т. п.

Некоторые интеллигенты, в том числе примыкавшие в период революционного подъёма к социал-демократам и даже к большевикам, стали проповедовать богостроительство. Богостроители, в отличие от богоискателей, считали, что бога в действительности не существует, но его нужно «построить» и поставить на службу социализму. Религия – явление вечное, непреходящее, утверждали богостроители, она – родная сестра науки и стоит в одном ряду с философией и искусством. Отвергая старые религиозные идеалы как ложные, ослабляющие человека мечтами о потустороннем мире, богостроители твердили о необходимости создать новые, созвучные времени религиозные идеалы. Новые идеалы новой религии, воплощающие в себе «возвышенность и благородство» самого человека с его мечтой о лучшей жизни на земле, народ, полагали богостроители, должен был не только принять, но и поклониться им.

Воспевая красоту новой «реальной, земной» религии, богостроители пытались убедить партию в целесообразности объявить себя её творцом и носителем. Если превратить религию в культ труда и социализма, говорили они, то социализм будет понятен не только передовым рабочим, но и полу-пролетарскому, мелкобуржуазному, крестьянскому населению, что вызовет у него фанатичное желание строить и построить «царство небесное» на земле, удесятерит усилия масс. Богостроители договаривались даже до того, что объявили новой религией социализм, а Маркса именовали её великим пророком, союз рабочих – камнем новой церкви.

По ряду вопросов взгляды богостроителей совпадали со взглядами богоискателей и богословов. В этом можно было убедиться, заглянув в изданную в 1908 году книгу Луначарского «Религия и социализм». Там он сообщал читателю, что на публичном диспуте оппонентом против него выступил один из выдающихся представителей прогрессивного духовенства. «В чрезвычайно яркой и полной образов речи,– писал Луначарский, – священник этот развил свои мысли о значении религии для человечества. Закончил он приблизительно таким образом: «жизнь человеческая представляется мне большой храминой, куда воздух, тепло и свет проникают через несколько окон: окно науки, окно философии, окно искусства, окно религии. Хотят заколотить это последнее окно. Я же говорю – оставьте; чем больше света, тепла и вольного воздуха будет врываться в нашу храмину – тем легче будет дышать, тем радостнее жить».

Но мне возражают: да разве не слышите вы, что из четвертого окна не веет ароматами сада или моря, что тлетворный дух проникает сквозь него. Это верно, говорю я, но посмотрите: вот у окна лежит падаль и разлагается, уберите её долой и в окно вновь польется здоровый воздух. Эта падаль – рабья церковность, торжество полицейской религиозности, царство мертвящей буквы, унижение церкви перед насильниками, вся накопившаяся веками нечисть официальной скверны. Уберите её, но не заколачивайте окна».

Далее, отвечая оппоненту, Луначарский говорил: «...И я сторонник всех четырех окон, и я хочу помочь убрать труп, загромоздивший своей мёртвой массой четвертое окно». Именно в этой связи Луначарский заявил тогда, что «носителем новой религии», камнем «новой церкви» суждено стать пролетариату.

Критикуя богостроителей, Г. В. Плеханов в одной из своих статей заметил, что «придуманная г. Луначарским религия имеет только одну, правда очень большую, «ценность»: она может привести серьезного читателя в очень веселое настроение духа».

Иного взгляда придерживался В. И. Ленин. «...Я вовсе не нахожу ничего смешного в заигрывании с религией, но нахожу много мерзкого», – писал он А. И. Ульяновой-Елизаровой, работавшей над корректурой книги «Материализм и эмпириокритицизм», и просил её «никоим образом не смягчать мест против Богданова и Луначарского...».

В. И. Ленин решительно выступил против того, чтобы под видом развития марксизма пропагандировались идеи, с ним несовместимые. «Богоискательство, – утверждал он, – отличается от богостроительства или богосозидательства или боготворчества и т. п. ничуть не больше, чем желтый черт отличается от черта синего». Подкрашивая, подсахаривая идею бога, и те и другие помогали господствующим классам удерживать массы в плену религии. «Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических, – разъяснял Ленин, – гораздо легче раскрываются толпой и потому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные «идейные» костюмы идея боженьки».

Кое-кому казалось тогда, что ленинская принципиальность, его непримиримость к богостроителям, особенно из числа примыкавших к большевикам, – излишня. Но Ленин оставался непоколебимым. М. Ф. Андреева рассказывает, как Горький в её присутствии «заговорил с Владимиром Ильичом о той горячей привязанности, которую питает к нему, Ленину, Богданов, о том, что Луначарский и Базаров – изумительно талантливые, умные люди... Владимир Ильич посмотрел на Алексея Максимовича сбоку, прищурился и очень твердо отрезал: «Не старайтесь, Алексей Максимович. Ничего из этого не выйдет».

Все попытки Горького примирить Ленина с богостроителями ни к чему не привели и не могли привести. Владимир Ильич рассматривал богостроительство как идеологию «отчаявшихся и уставших» мелкобуржуазных попутчиков революции и оценивал её не по субъективным качествам той или иной личности, причастной к формированию и распространению богостроительства, а по объективной роли, которую эта идеология выполняла в конкретных исторических условиях. А роль эта была реакционной.

Ленин убедительно показал, что теоретической основой богостроительства была реакционная субъективно-идеалистическая философия махизма, или эмпириокритицизма, распространявшаяся в России махистом Богдановым и его единомышленниками. «Неверно, – писал В. И. Ленин Горькому, – что бог есть комплекс идей, будящих и организующих социальные чувства. Это – богдановский идеализм, затушевывающий материальное происхождение идей. Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порождённых тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, – идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу».

Книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» учила революционных социал-демократов умению подходить к оценке общественных явлений с классовых позиций, отличать всякого рода подделки под марксизм от действительно революционного марксистского учения. Когда вопрос «О богоискательских тенденциях в социал-демократии» обсуждался на расширенном совещании редакции газеты «Пролетарий», богоискательство в свете ленинской критики было признано порывающим с основами марксизма, приносящим по самому своему существу вред революционной социал-демократической работе.

Луначарский, осознав под влиянием Ленина свои ошибки, впоследствии много сделал для пропаганды научного мировоззрения. Однако на Западе и до сих пор кое-кто цепляется за его богостроительские высказывания. Сам Луначарский писал позже в своих воспоминаниях: «Когда-то в пору моих ошибок... великий мой учитель Владимир Ильич Ленин сердито и насмешливо говорил мне: «Вы отмахиваетесь от попов, а они будут к вам липнуть, как мухи. Раз вы намазались медом всего этого кокетничания с позорной религиозной ерундой, вышли навстречу рою поповских мух, – так нечего руками махать: они рады будут союзничку». Луначарский признался, что лишь наполовину соглашался тогда с Лениным, но жизнь показала, что он оказался «бездонно прав».

В борьбе с богоискателями и богостроителями Ленин с предельной ясностью высказал свой взгляд на религию, вскрыл её реакционную сущность, обосновал необходимость для партии пролетариата быть идейным вождем трудящихся, защищать марксизм от каких бы то ни было попыток соединения его с религией. И этот ленинский урок актуален в наши дни. Ведь сегодня, в условиях углубляющегося и обостряющегося общего кризиса капитализма, буржуазия активно использует против марксизма-ленинизма, против реального социализма и такое оружие, как клерикальный антикоммунизм, который стремится опереться на современный ревизионизм, во многом повторяющий доводы богоискателей и богостроителей о возможности сочетания марксизма с религией.

Каждый или почти каждый современный ревизионист, идет ли речь о Р. Гароди, Э. Фишере, М. Маховце, Э. Блохе или еще о ком-то из них, непременно в той или иной мере обращается к религии, пытается пересмотреть принципиальные положения марксистско-ленинского учения об отношении к этому сложному явлению в жизни общества. Создается даже нечто вроде альянса клерикалов и ревизионистов. И те и другие, похваливая и подталкивая друг друга в желаемом для них направлении, объединенными усилиями ведут борьбу против научного коммунизма. Они ратуют за синтез марксизма-ленинизма с религией, «очищенной» от чуждых её природе примесей, привнесенных, как они говорят, различными социальными системами, за примирение науки с религией.

Причем на поверку оказывается, что ни единого нового довода в обоснование союза марксизма с религией, по сравнению с доводами богостроителей и богоискателей начала века, современные ревизионисты не приводят.

По их утверждениям, религия – вообще не опиум народа. Опиум – это лишь та религия, которую ставили себе на службу эксплуататорские классы. Если, мол, очистить её от всего наносного, то она вновь окажется ферментом созидания мира человеком, откроет перед человечеством бескрай- ние горизонты. Но ведь это почти дословное по- вторение того, что провозглашали богостроители.

Иисус Христос – не миф, а герой, герой прогрессивный и даже революционный, его заветы созвучны марксистским идеям, и ими следует воспользоваться, твердят ревизионисты. Вспомним, что подобные попытки усмотреть в личности Христа своеобразного вождя пролетарских масс уже предпринимались теми же богостроителями.

Особенно настойчиво ратуют современные ревизионисты за дополнение марксизма христианской этикой, её «непреходящими» моральными ценностями. Атеизм, утверждают они, не только выступает против бога, он принижает человека, не считается с ним, не замечает его. И эти доводы не новы. Такие мысли высказывали богоискатели Мережковский, Бердяев и многие богостроители. Только христианство в его первозданном, очищенном виде, утверждали одни из них, лишь новая религия, говорили другие, бережно относятся к человеку, поднимают его на уровень божественного творения или даже божества. И сегодня мы видим нечто очень похожее. Изначальное христианство, пишет, например, Гароди, не чуждо марксизму. Марксизм и религия призваны решать одни и те же вопросы человеческого бытия, вторит ему Блох, и если Библию прочитать глазами «Коммунистического манифеста», то можно получить ответ на многие из них.

Современная церковь, утверждают ревизионисты, меняет свое лицо. Она эволюционирует в лучшую сторону – не хочет быть связанной с определённой социальной системой, прислуживать господствующим классам. Она становится надклассовой организацией. Говоря это, ревизионисты призывают марксистов-ленинцев изменить свое отношение к религии. Атеизм, пытаются внушать они, не вытекает из марксизма, исторически и органически не связан с ним. Поэтому марксизм только усилится, если откажется от атеизма, воспользуется христианскими моральными ценностями, придаст социализму «человеческое лицо». Таков лейтмотив всех без исключения теологизирующих ревизионистов.

Показательно, что попытки смазать принципиальные различия научного и религиозного мировоззрения активно подчеркиваются некоторыми христианскими теологами. Поскольку, говорят они, гуманистические устремления лежат в основе как христианского учения, так и марксизма, то вполне возможно идеологическое сближение между ними, а в дальнейшем и слияние их. Буржуазная и клерикальная печать охотно предоставляет теологизирующим ревизионистам страницы своих газет и журналов. Их статьи печатаются в официальных религиозных изданиях. Они используют все находящиеся в распоряжении религиозных организаций средства массовой информации.

Ленин постоянно напоминал, что различия в мировоззрении не должны служить помехой для классового сотрудничества трудящихся, не должны мешать единству их действий при разрешении жизненно важных проблем, волнующих как верующих, так и неверующих. Но при этом он подчеркивал, что научное мировоззрение несовместимо с религиозным. Ленин со всей определенностью утверждал: «Единство... действительно революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе», – но вместе с тем малейшие отступления от принципов марксизма в сторону мировоззренческого сближения с религией считал недопустимыми.

Выступления ревизионистов против реального социализма, против мирового революционного процесса и разрядки международной напряженности показывают, какую вспомогательную роль выполняют их заигрывания с религией и выпады против коренных положений марксистско-ленинского учения о религии.

Как будто сегодня написаны и современным ревизионистам адресованы ленинские слова: «...Целует и зацеловывает буржуазная пресса богостроителей из среды – шутка сказать! – из среды марксистов...» .