Algiz «Музыка и религия»
Автор: Анастасия Algiz Фёдорова, специально для сайта «Противодействие энтропии».
«Свобода есть природа души, и для души вся трагедия жизни состоит в отсутствии этой свободы, которая присуща её изначальной природе»
Хафиз
Вопрос о взаимосвязи музыки и религии всё ещё обращает на себя внимание исследователей. В религиозных трактатах нередко звучат утверждения, будто религия имплицировала музыку и песенное искусство. Подобного мнения придерживается и профессор Металлов, «музыка и пение во все времена составляли самую существенную принадлежность религиозного культа» [1].
Но рассматривая данную интерпретацию, следует учитывать факты, доказывающие, что религиозные культы не обходились без музыки, но также не отрицали существование музыки до религиозного периода. Не будем вводить себя в заблуждение, как бы не были стары апофеозы, музыка, безусловно, старше их. Музыка – одна из древнейших сил, идущих с человечеством рука об руку, фоном сопровождающая его в значимые моменты жизни, а для некоторых музыка – это сама жизнь. Созидать может только человек свободный в своих взглядах и мыслях.
Следует отметить, что «эпоха свободы» в музыкальном творчестве господствовала не постоянно. Во все времена религия стремилась оставить глубокий отпечаток на развитии музыкального искусства, контролируя его и опекая под своим крылом. Но о каком созидании может идти речь, в рамках жёсткого контроля?
Цель данной статьи: рассмотреть взаимодействие религии и музыки и сам феномен воздействия на человека посредством музыки, как инструмента контроля и управления человеком.
«Вопрос о музыке и религии – очень старый, но все ещё не устаревший вопрос. Уходя истоками в давно минувшие века и тысячелетия, он сохраняет интерес и значение в идейной жизни и борьбе нашей эпохи» [1].
Обратимся к хронологии событий, дабы окунуться в историю, а начнём с момента зарождения музыки в дорелигиозный период.
Древняя музыка
Согласно историческим справкам, музыка зародилась в Африке и существует, по крайней мере, 50 000 лет и постепенно превратилась в неотъемлемую часть человеческой жизни по всей планете [2]. Музыка, возникшая в древности, имела свои преимущества в том, что её исполнители не придерживались никаких догм, правил, не пытались вписаться в строгие рамки её воспроизведения.
Первым музыкальным инструментом, зафиксированным учёными, была флейта. Один экземпляр был обнаружен рядом со скульптурами, которые относят к 35-40 тыс. лет до н. э. [3]. Конечно, это не флейта в её современном виде, а выдолбленная кость, либо тростник. Древний человек на определённом расстоянии сделал несколько отверстий в этой кости, чтобы он мог легко положить на них кончики пальцев, а затем ещё одно отверстие внизу.
В древности люди не владели изяществом извлечения звуков из существующих музыкальных инструментов. Зачастую музыка носила стохастический характер, она служила для выражения переживаний и чувств по поводу насущных событий, являлась дополнением к трудовым, охотничьим, пастушьим и бытовым напевам. Ум развивающегося человечества постепенно обожествлял природные явления: молнию, дождь, солнце, луну и т.д.
«Музыкальное воплощение религиозных верований отвечало той смутной наивной фантастике, тому тёмному хаосу, который царил в человеческих представлениях. Его образы не имели прямой опоры во внешнем мире; то были «кривые зеркала» со страшной медлительностью пробуждающегося сознания. В первобытной дикости заговоры и заклинания – магические, тотемические и иные – конечно, звучали нарочито нестройно, оглушающее-резко, либо смутно-таинственно. Они усиливали страх перед окружающими, ещё больше обостряли у человека чувство бессилия перед теми непостижимо могущественными силами, какими представлялись ему тогда грозные стихии природы. Склоняясь перед ними, люди в то же время жестоко и бессмысленно насиловали собственную природу, а это не могло не отразиться в музыке их культа». [1]
Под вой шаманов, бормотание знахарей, стук и звон колотушек рождались зачатки того, что в последствии назовут музыкой. Музыка, в том её проявлении, сопровождала зачастую кровавое, уродливое, изуверски-бесчеловечное поклонение силам природы. Под неё оживали божества, требующие жертв, погружая первобытного человека в мир прозрения и наваждений. Музыка древних людей имела свои достоинства в следующем: музыкант, певец или исполнитель не был обязан музицировать, а также петь, достигая аутентичного исполнения, – они всегда имели возможность создавать музыку в соответствии с вдохновением. Это способствовало свободе выражать чувства, страсти без каких-либо внешних ограничений, требующих беспрекословного подчинения. Существующая музыка наполняла сердца желанием слиться с чем-то таинственно-архаичным. Сильнейшие силы природы принимали их в свои объятия. Кругом царили дикарство, первобытность, чистые инстинкты древности.
Представим, что обряд происходит в абсолютной тишине, которую бы нарушали только предсмертные крики животных: ни песен, ни боя барабанов, ни танцев, ни огня в глазах. В данном варианте развития событий теряется привлекательность и загадочность.
Но история не стоит на месте, поэтому предлагаю шагнуть далее по временной шкале. Зачатки социума развивались, происходила агломерация, что требовало структуризации для управления массами. В последствии возникли религии, необходимые для осуществления контроля за лабильностью. Религии диктовали правила: что носить, какую и когда употреблять пищу, что слушать, что говорить, о чём думать. Человечеству необходимо было жить по строгим постулатам, требовалась валидность, чтобы противостоять хаосу.
Музыка в христианстве
Не стоит забывать, что музыка может быть связана с религией и церковью; но это вовсе не означает ещё, будто именно религия и церковь породили её и вызвали к жизни её красоту.
К. Розенштильд
С осмысленным поклонением апологичному богу, люди вложили в руки его наместников ключ контроля над своей сущностью. Ключ, не оставляющий шанса на свободу: мышления, волеизъявления, а также восхождения вверх по лестнице науки и творчества. Любая религия стремилась акцентироваться абсолютно на всех проявлениях человеческой жизни, стремясь к власти, проникая в умы людей и заставляя их жить в беспрекословном подчинении и страхе. Велись поиски решения о способах контроля – ограничить умы от влияния побуждающего страсти, аннигилировать свободу, стремление к развитию.
Для удобства управления, развитие должно быть ограничено и оставаться на уровне, благоприятствующему филистерству. Популяризировался страх, неуверенность в себе, в своих силах, атихифобия, а взамен была обещана любовь творца. Точнее, так называемая «любовь» – сквозь страх, схожая с религиозным садомазохизмом. Человека ограничивают в пище для ума, превращая в скованную, безвольную тварь Божию, с завидным постоянством напоминая, что только так можно заслужить Его любовь и после смерти обеспечить вознесение души в эфемерный рай.
Главной задачей, обозначившейся перед религией средних веков, стал грубый контроль страстей, мыслей и эмоций, посредством унификации и однообразия жизни. Музыка, живопись, наука и прочие вольнодумства мешали религии держать людей в фатальном страхе поклонения Слову. Следует отметить, что благоприятные климатические условия в Европе (Италия, Польша, Германия), в отличие от довольно сурового климата на Руси, генетически закладывали в людях транспарентное желание свободы в проявление страстей. Солнце, тепло, плодородие кипело в их крови. Религия использовала всевозможные ниточки, для управления массами, одной из таких ниточек, с помощью которой можно было дёргать за тонкие материи души, являлась музыка.
Наиболее ярко музыку в качестве инструмента воздействия на людей использовало европейское христианство.
Музыка, подобно шёпоту дьявола, своей экспрессивностью побуждала в людях эмоции, самовольные взгляды, которые зачастую противоречили строгим религиозным учениям. Свободное искусство стало камнем преткновения к получению абсолютной власти над простым народом. Следует отметить, что Церковь полностью подчинила себе музыкальные школы. В храмах практиковалось объединяющее хоровое пение. Церковь охотилась за мальчиками для хоров, обладавших необходимыми чистыми голосами. Также разрешалось набирать хоры из кастрированных мальчиков, у которых были наиболее чистые голоса, хотя церковь формально осуждала данную процедуру.
«Пока жива религия, пока существует церковь, как организованное объединение верующих под руководством её деятелей, до тех пор существует и культ с музыкальным оформлением её обрядов. Религиозные настроения людей нередко просятся на музыку, изливаются в её звучащих образах, а церковь. Как встарь, по-прежнему обращается к музыкальному искусству, и прежде всего к хоровому пению, как испытанному средству «управления душ человеческих». [1]
Христианская церковь благословляла музыкантов и композиторов на издание исключительно узуальных, высокодуховных произведений, влекущих к покорности, способствующие аскетизму в мыслях и в чувствах. Люди, в своих мыслях, должны бояться, дистимически уповая на волю всевышнего, люди любят бояться. Чтобы не было несанкционированного создания музыки, церковь опекала музыкантов, воспитывая и взращивая их под своим крылом.
К известным церковным музыкальным деятелям можно отнести: Аллегри, Моралеса, Кабесонова, Шамотула, Николая Зеленского, Ивана Корнеева, Баха, Генделя, Берлиоза, Бетховена, Чайковского, Рахманинова. Они преподнесли истории выдающиеся произведения искусства с оттенком религиозности, с элементами депривации и отрешённости.
В рамках христианской музыки стоит отметить выдающегося итальянского композитора XVI в. Джованни Пьерлуиджи да Палестрина (Palestrina). Истинного, талантливого, выдающегося представителя трофотропной церковной музыки.
Легенды о Палестрине начали складываться уже при его жизни и продолжали развиваться после смерти. Судьба его творческого наследия оказалась счастливой – оно практически не знало забвения. Музыка Палестрины полностью сосредоточена в области духовных жанров: он автор свыше 100 месс, более 375 мотетов, 68 офферториев, 65 гимнов, литаний, ламентаций и т. п. Однако он отдал дань и жанру мадригала, чрезвычайно популярному в Италии в эпоху позднего Возрождения. Творчество Палестрины осталось в истории музыки как непревзойдённый образец полифонического мастерства: в течение последующих столетий его музыка служила образцовой моделью в практике обучения музыкантов искусству полифонии. Однако что мы видим в реальности: воспевание загробной жизни, невесомого эфира существования за гранью бытия, в ущерб физической земной жизни.
К счастью, человеческий разум способен обходить сложившуюся сервильность. Только свободомыслящий человек может создавать яркие произведения искусства, только свобода даёт силы творить, развиваться без страха, без оглядки. В свою очередь крамольные музыкальные произведения несли в себе ту искру, способную предугадать в людях стремление быть свободными. Реакция девиантного поведения индивидуумов, жаждущих свободу, передаётся по цепочке. Постепенно люди, словно реципиенты освобождаются от церковных оков вкусив ноты свободы, тем самым исключая возможность повторного подчинения церковью.
Талантливые композиторы, великие мастера, отрицающие веру в Бога, как можно заметить, использовали в своём творчестве в основном экспрессивную музыку. А не желающие положить свои труды на церковный алтарь подвергались остракизму, вплоть до запрета предания посмертно тела на освещённой земле. Вспомним Персела, Моцарта, Шуберта, Бетховена и конечно Паганини, который своей пассионарностью и физиологической особенностью связок настолько превзошёл всех вокруг, что ходили слухи, что он продал свою душу дьяволу. Но на самом деле талант и упорное самосовершенствование послужили причиной становления его как великого музыканта. Он стремился к верному извлечению звуков при самой высокой скорости, выполняя упражнения по многу часов в день до полного изнеможения.
Николо (Никколо) Паганини (1782-1840) – выдающийся итальянский композитор, скрипач-виртуоз, гитарист. Один из ведущих гениев мировой музыки – полноценная противоположность Палестрины, благодаря своей эрготропной, будоражащей души людей музыке.
Его непостижимое мастерство и магическая власть над аудиторией поражали и тех, кто лишь посмеивался, слушая сплетни и рассказы о великом мастере. На протяжении века люди высокого ума и глубокой эрудиции стремились понять неповторимую загадку, позволяющую ему превалировать над музыкантами.
Паганини был, прежде всего, сыном своей эпохи великих преобразований. Провозглашённый революцией лозунг «Свобода!» означал для него деструкцию условностей и ограничений, выражение индивидуальности всеми доступными его искусству средствами. Он бесконечно экспериментировал в поисках новых приёмов, новых звучностей и создал арсенал исполнительских средств, о существовании которых и не подозревали скрипачи, создатели «школ» и «направлений».
Великий талант, гениальное чутьё, в соединении с витальностью, целеустремлённостью и огромной работоспособностью – все эти качества и выковали смелого новатора-революционера, переступившего границы условностей и нашедшего новые средства выразительности, будоражащие аудиторию и приводившие в растерянность и негодование скрипачей – приверженцев классических традиций. Наиболее ограниченные из них предавали Паганини анафеме, другие объясняли его непостижимые качества вмешательством дьявола, третьи считали его преходящим явлением, не влияющим на развитие искусства. И только немногие понимали величие и его значение.
Паганини – автор многих произведений, вот лишь некоторые из них: 24 каприса для скрипки соло, Op.1; шесть сонат для скрипки и гитары, Op. 2; шесть сонат для скрипки и гитары, Oр. 3; 15 квартетов для скрипки, гитары, альта и виолончели, Op. 4; концерт для скрипки с оркестром № 1, ми бемоль мажор (партия скрипки написана в ре мажоре, но её струны настраиваются на полтона выше), Op.6.
Залы наполняла публика, привлечённая идиосинкразией его музыки и невероятными приёмами игры. Никто не смел мечтать о том, чтобы наяву услышать нечто подобное. «Когда смотришь на него, слушаешь его, невольно плачешь или смеёшься, невольно думаешь о чём-то сверхчеловеческом. С другими скрипачами у него общее только скрипка и смычок» [4].
Музыка Паганини вызывала катарсис в душах людей, всего лишь даря им свободу той скорби, боли, скопившимся веками, возможность почувствовать резонанс, внутреннюю эмоциональную вибрацию. Он играл, мучая и терзая скрипку, срывая все маски набожности и запреты. Горожане слушали затаив дыхание, рыдая от восторга, потому что он был аутентичным зеркалом, отражающим в себе дистимию железных оков веры.
Следует отметить, что вследствие предположений об его атеизме, только спустя 30 лет внук Паганини добился разрешения похоронить его останки на Пармском кладбище. А дело было всего лишь в его талантливости, нещадно бьющей кнутом по ограничениям.
Печально осознавать, что талантливые музыканты, ослеплённые религиозным фанатизмом, инспирированием церкви, отказывались от познания искусства, направляя весь свой дар на прославление Бога и почитание памяти великих людей. Религия, навязывая стабильность, граничащую с невежеством, обрубала любое желание развиваться, противясь естественным наукам и медицине вплоть до аннигиляции.
Заточить душу народную в монастырь религиозного созерцания – именно так определялась задача церковной музыки, не давая надежды на выбор параллельного пути, ни шага в сторону.
«Музыка должна высекать огонь из души человеческой» – таков был жизненный девиз Бетховена. К чему можно добавить – музыка не должна топить душу в болоте страха, сжимая оковами запретов.
Конечно, могут возникнуть сомнения, а так уж ли религия влияла на развитие музыки?
Считаю необходимым привести две цитаты:
«Мы желаем и требуем, чтобы вы, вознося божественные песнопения, были проникнуты великим страхом и украшены благоговением и таким образом произносили их» – Константинопольский Иоанн Златоуст.
«Перед лицом бога стоять с великим сокрушением, а не в надмении голоса» – идеолог византийского духовенства авва Памво.
Страх и сокрушённый дух – вот, что, по мнению церковнослужителей, должна нести в себе музыка, а не высекать в душах огонь. Но разве свобода творчества и страх могут быть совместимы? Смиренная преданность, апатия к мирской жизни, самоуничижение, трепет перед апофеозом. То есть происходила навязанная унификация в прослушивании и написании музыки, влекущая за собой безразличие ко всему, приводящая в тупик развитие, отсекающая все плотские желания, стремление к изобретениям, повергающая на добровольное рабство своей физической сущности в угоду тщеславию церковнослужителей – наместников Бога, возжелавших править умами, подчинить их себе всецело страхом и мертвящими звуками, называемыми не иначе как вольным словом «музыка».
«Именно человечное в музыке, в её звучащих и зовущих образах веками вызывало осуждение и ненависть».
Таким образом паразитируя на теле музыки религия стагнировала плодоносные ветви творчества и науки.
Для сравнения кратко напишу о музыке в других религиях: исламе, буддизме и индуизме.
Музыка в исламе
Ислам – сравнительно молодая религия. Как известно в исламе запрещалось изображение людей и даже животных, вынуждая художников ограничивать себя растительным орнаментом (арабески). По историческим данным основатель ислама – Мухаммед, испытывал аверсию к музыке. Его презрительность надолго акцентировалась в традиции мусульманского духовенства.
«Чудесно распетые, богато орнаментированные светские мелодии, полные живого, страстного чувства, осуждались и веками находились под запретом. Исламистский культ признавал лишь безрадостно-тягучие, гнетуще-однообразные возгласы нараспев, какие и сейчас издают муллы и муэдзины, читая с минаретов молитвы-изречения из Корана, священной книги мусульман» [1].
Музыка в буддизме
Тибетская музыка априори ритуальная и происходит от мантр и биджамантр, а не от слов человеческого языка. Едва уловимые или, наоборот, резкие, взрывные звуки музыкальных композиций преследуют цель создать особый настрой. В её структуре, тональности и ритмике нет подчас ничего свойственного светской музыке, в основе своей она является пробуждающей. Смысл её можно изложить в следующем предложении: сознание, не воспринимая знакомых ожидаемых мелодий, напрягается, проходит через стадию сопротивления и в конце отрывается от звуковых привязанностей, что позволяет обнаружить чистое состояние.
Тибетская музыка носит дуалистический характер. Помимо медитативного назначения, тибетская буддийская музыка предназначается для исполнения в качестве жертвоподношения, наряду с подношением различных приятных объектов и танца. В этом случае музыка подразделяется на «мирную» (zhi ba) и «гневную» (drag ро). Для мирных божеств звучит первая – спокойная, приятная и возвышенная музыка. А для гневных – вторая, наоборот, тяжёлая, мрачная и напряжённая.
Индуизм – древнейшая национальная религия Индии.
«Индия в истории мира представляет собой страну и народ, издревле вовлечённый в поиски истины в области музыки, философии и поэзии, в то время как остальной мир ещё только начинает подходить к этому» [5].
Индуистское проявление творческого включает в себя неразделимую связь между музыкой, танцами и пением. Для них нет разделения на отдельные составляющие, если речь идёт о служении в храмах. Все три части представляются единым потоком вибрации. Индусы, осознав, что источником музыки и науки является интуиция, положили её в основу музыки.
«Большая часть тайной силы, обнаруженная индусами в науке музыки, была получена из астрологической науки. Каждая нота индийской музыки соответствует определённой планете; и также каждая нота отражает высоту тона какого-либо звука животного мира. В древних Ведах можно обнаружить науку об элементах: земле, огне, воде, воздухе и эфире; но эти понятия имеют иное значение, чем в повседневном языке» [5].
Для индуса музыка – не служит забавой или развлечением, она всегда нечто большее и отвечает глубочайшим потребностям его души. Воспроизводя голосом мантры, а также дополняя их танцем, индусы познавали истинную гармонию мира.
Следует помнить, что между менталитетом и образом мышления индусов и человека западного мира существуют существенные различия. Они выражены в принятии своего положения в мире и абиентности противодействовать текущему ходу событий. Традиции закладывалось в умы таким образом, что у людей возникал паритет относительно религии, прочно вросшей корнями глубоко в сердце каждого индивида. Но, тем не менее, в данной религии человек всегда имел возможность выбора поклонения в многобожии, в отличие от христианства и ислама.
Традиционные древние песни Индии, написанные великими Мастерами, передавались от поколения к поколению, а обучение шло путём подражания. Следует отметить афабельность индуизма по отношению к музыке. Социальное положение индусов в материальном мире не является даже приближенным к идеалу – на улицах процветает бедность и нищета. Протестовать против данного положения было бы чистым безумием, поэтому самым оптимальным средством выживания стало смирение, принятие существующих условий для получения положительных вибраций музыки мантр, помогающих не разрушить себя в существующей реальности.
На этом предлагаю закончить небольшой обзор в рамках тематики музыка и религия.
Заключение
Многие годы, благоприятные для развития человечества были потрачены религией на борьбу с музыкальным искусством в обмен на эфемерность обещанных благ. Вместо того, чтобы способствовать развитию науки и техническому прогрессу, Церковь препятствовала всему ей неизвестному, не угодному, способному вызвать переворот, заставить рефлексировать людей, а после усомниться в божественном влиянии на жизнь. Христианская церковь понимала, что именно музыка открывала перед людьми двери, за которыми скрывается познание, любознательность, рецепция, стремление к жизни, а не к существованию.
Ислам также вносил свои ограничения в творчество, однако, не препятствовал развитию науки.
В индуизме жили, поколения пропитанные традицией, передаваемой от отца к сыну, взращённые с улыбкой, на дыхании мантр, ставших частью жизни, без возможности отвлечённой фантазии и полёта мысли, опять же не оставляя никакой свободы сочинения отвлечённых мирских музыкальных композиций. В тяжёлых условиях проживания за чертой бедности мелодичные, глубинные музыкальные мантры, гармонично настраивали вибрации внутреннего мира человека, становясь единственным верным выходом из существующего положения. У людей не было возможности сочинять грустные песни, выливать в творчество всю безысходность существования. У них была возможность верить и надеяться на разрушение границ бытия великим Шивой перерождение в лучших условиях существования. В данном случае индуизм нашёл оптимальный выход, направив мысли людей в унифицированное позитивное русло. Буддизм в свою очередь посредствам бифуркации дарил разнообразие в подношении разной музыки соответствующим божествам.
На основании изложенного можно сделать следующий вывод: с помощью музыки возможно контролировать желания, настроение, подчинять и подавлять людей, а также наоборот – отвлекать их от безрадостного существования в ограниченных жизненных условиях, которые никогда не улучшатся. И только сам человек может выбрать свой путь подчинения или свободы творчества. Путь, который откроет глаза другим людям на настоящую полноценную жизнь, отразит в себе все проблемы, скорби, трудности и переживания. Только сильный человек способен принять свободу без оглядки, без страха, с верой в свои силы асимптотически приближаясь к гармонии.
Литература:
1. К. Розенштильд «Музыкальное искусство и религия. Исторический очерк», Музыка Москва, 1964
2. Nils Lennart Wallin, Björn Merker, Steven Brown «The origins of music», MIT Press, 2001
3. Рядом с древнейшей скульптурой найдены музыкальные инструменты, Элементы
4. Мария Тибальди-Кьеза «Паганини», Молодая гвардия, 2008
5. Хазрат Инайят Хан «Мистицизм звука», Сфера, 1998
6. Тендзин Вангьял Ринпоче «Тибетское исцеление звуком», Перевод с англ.: СПб.: Уддияна, 2008
7. Г.-Г. Декер-Фойгт «Введение в музыкотерапию», Питер, 2003